А я остаюсь стоять. Все еще в сомнениях.

– Милана Алексеевна! – ко мне подбегает Аня, - Это кошмар! Как же так! – у девушки глаза красные, лицо перепачкано. – Я была там, все так внезапно началось.

Как? К сожалению, я почти уверена, что знаю ответ.

Фролов! Чтоб его!

Чую его смрад, его подлую руку.

Подвергнуть столько людей смертельной опасности, для чего? Чтобы реализовать свои гнусные планы?!

Направляюсь к пациентам. Многих уже эвакуировали из здания. Проверяю кому нужна помощь, некоторых успокаиваю.

А саму трясет. Страх за Юрочку покоя не дает. Как там маленький перепуганный малыш? Как там Амир?

– Очаг возгорания ликвидировали, - доносится откуда-то сбоку. – Здание сильно не пострадало.

Оглядываюсь и вижу двух пожарных.

– Пострадавшие есть? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Кажется, нет. Персонал вовремя среагировал, очаг возгорания был в техническом помещении. Мы быстро потушили.

Действительно огня не вижу, только дым.

Дальше медлить не могу. Бегу к зданию клиники, но войти не успеваю, путь мне преграждает полиция, а из дверей выходят Амир и Егор.

– Юрик на улице? – столько надежды в голосе Каримова.

– Нет, - отрицательно мотаю головой.

– Где мой сын?! – раненый рык зверя.

Следующий час мы обследуем каждый миллиметр больницы, Юры нигде нет. В уборной находим Светлану без сознания, с шишкой на голове.

Девушку вырубили, и она до сих пор в сознание не пришла.

Ущерб клинике почти не нанесен. Это автоматом отмечаю, пока обшариваем каждый закоулок в поисках Юры.

– Бессмысленно это все, нет его тут, - озвучивает очевидное Егор.

То, что мы все понимаем, но боимся произнести.

– Ребенок после операции. Ему нельзя… Что они творят! – Амир запускает руки в волосы, сжимает пальцы, тянет, будто хочет волосы на себе рвать.

Как врач я еще больше понимаю, насколько подобное похищение может сказаться на шатком здоровье малыша. От этого страшно настолько, что даже слова сказать не могу.

– Это тот придурок, который бывшего главврача шантажировал? – Егор сохраняет спокойствие.

– Больше некому, - с трудом выдавливаю из себя два слова.

– Он шизанутый на всю голову? Как можно личные разборки переносить на ни в чем неповинных людей?

– Для Фролова – легко, - В голосе Амира звенит ярость. – За сына… я порву его… заставлю так страдать…

– Так… парень, тормозим. Никаких действий, которые тебя могут за решетку упечь. Все с умом надо делать, - Егор пытается остудить пыл обезумевшего от горя отца.

– У него мой сын!

– Тем более, Амир, если ты что-то натворишь, как Юра без тебя будет, - я тоже стараюсь держаться обеими руками за голос разума и не поддаваться кровавым желаниям возмездия.

Амир достает телефон и набирает номер.

– Позвоню ему…

– Только без глупостей, - Егор стоит рядом, кладет ему руку на плечо.

– Он по любому требования выдвинет, послушаю…

Но, нет. Фролов трубку не поднимает. Амир ему на все номера беспрерывно названивает.

А мне страшно, что отбитый на всю голову человек может сделать с ребенком? Он же может его без надлежащего ухода оставить. А Юра еще очень слаб, не восстановился после операции, у него режим… чем больше думаю, тем сильнее внутри пожар тревоги воспламеняется.

Звоню Косте. У них все нормально. Папа отдыхает. Володя охрану вызвал.

Немного выдыхаю. Хотя, неверное, лучше нам пока переехать. Дома находиться небезопасно, пока Фролов на свободе, ему ничего не помешает и мой дом подпалить… взорвать… да, что угодно.

Телефон Амира звонит. Мы все дружно подскакиваем.

– Тая… Жена… - он не спешит принимать вызов.

– Включай запись. Попробуй выбить из нее признание, - говорит Глеб.

Амир кивает, и принимает вызов.

– Ты когда дома будешь, дорогой? – хоть громкая связь не включена, но мы стоим рядом и нам все слышно.

– Где Юрка?

– А почему ты не интересуешься моим самочувствием? – слышится обиженный голос Таи.

– Хватит ломать комедию, где мой сын?!

– Он и мой тоже. А ты забрал у меня ребенка, сам не пойми где пропадаешь. Плохо, очень плохо, Амир!

– Еще раз спрашиваю, где мой сын! Я знаю, чьих рук его похищение и пожар! Вы улики оставили.

– Какие еще улики! – взвизгивает.

– Которые к тебе с папашей ведут, - Амир блефует, но звучит очень убедительно.

– Врешь! Не может этого быть!