— Я вышью скатерть! — восхитилась леди Эвелина.

— Я придумаю, как починить ваш дом, — обещал Флай. — Точно придумаю.

Подул ветер, он нес листья дуба и словно толкал нас куда-то. И когда мы пошли, они все, эти предки, стояли за дубовым столом и махали нам. Это было хорошо. Мы тоже оборачивались и махали.

— А я думал, они просто портреты, — сказал Дугал виновато. — А они люди.

***

Листья неслись впереди маленьким вихрем, а по сторонам больше не было мрачного пустого городка, только дубовая роща с широкой тропой и звездное небо, светившее нам сквозь ветви. Больше не было темно, потому что луна делала все вокруг таким серебристо-волшебным, как на картинках к сказкам.

Мы удивились, когда вышли к лесной поляне, где нашли тот же самый хрустальный гроб. Только теперь он стоял на переплетении корней под огромным дубом. А Горманстон-старший сидел в нем, щурился и чесал чемодан по застежкам. Он увидел Дугала и немного растерянно сказал:

— О, как хорошо, ты приехал. Я забыл, куда положил очки. Скажи мне, откуда в этой странной больнице собака? Ласковая такая и вроде немного квадратная.

Дугал просто молча подбежал и обнял его:

— Они больше не будут. А ты будешь… — бормотал он, а я смотрел в сторону, потому что нехорошо, когда друг плачет, а ты видел. Энджел и Флай тоже одновременно посмотрели в сторону. На дубы и звезды.

Потом мы решили, что уже можно, и вместе повернулись. И только тогда заметили, что вокруг герцога Горманстона лежат вещи, которые мы до того видели на сидевших за столом.Он тоже их заметил, близоруко сощурился и удивленно покрутил в пальцах рубиновое ожерелье.

— Это же «кровавое наследство» леди Эвелины. А еще тут нагрудный знак инквизиции от леди Эпоны. И перчатка Гуго Безумного. Ты принес их мне, сынок?

— Мы принесли, папа. Познакомься, это мои друзья. А сейчас нам всем надо просыпаться.

— Здравствуйте, — обрадовался нам герцог. — Прошу прощения, что не одет, я слегка приболел. Дугал, но эти вещи нельзя хранить просто так. Только магическое хранилище, верное Горманстонам.

— Давай в чемодан сложим? Он тут тебя ждал.

— Чемодан? — герцог прищурился и присвистнул, — это не тот, который я потерял лет десять назад?

— А он тебя нашел! И я тебя нашел! Давай больше не будем теряться?

И тут я отвернулся совсем, потому что у меня глаза не блестели, то есть, почти. Я вот тоже маму найду и так ей скажу. Энджел взяла меня за руку, а Флай за другую.

А потом я услышал, как пофыркивает чемодан, когда в нем исчезают драгоценности, и Дугал вдруг удивленно говорит, что такой вещи не помнит. И как раз вовремя повернулся, чтобы увидеть, как подвеска с дубовым листом превращается в его пальцах в ключ.

Я еще успел подумать, что папа там снаружи, наверное, уже очень разозлился, но потом меня закрутило в разные стороны, и стало не до мыслей.

Зато я услышал папин голос. Он отчетливо задавал кому-то глупые вопросы, вроде какой сегодня день, кто он, и где мы сейчас находимся. А меня он просто встряхнул, и я сам открыл глаза. Папа обнимал меня, но при этом выглядел так, будто собирался отвернуть голову дракону одной рукой.

Рядом трясла головой Энджел, а над ней сидела ее мама с таким же выражением лица, как у моего папы. Веселее всех выглядел Флай, о чем-то тихо расспрашивавший профессора Доэрти — они втроем с Дугалом рассматривали ключ. Конечно, Флаю хорошо. Его родители узнают обо всем только вечером, и то, если он сам расскажет.

— Риан! Ты… — папа так выразительно молчал, что у меня покраснели уши, — ты ПОНИМАЕШЬ, что теперь я должен тебя НАКАЗАТЬ?

— Угу, — вздохнул я, — зато все проснулись. Даже герцог. Здорово же.

— А если бы нет? Я говорил тебе держаться подальше от магических зелий?!

— Да. Но мне мало досталось. Я боялся, что не засну. И если бы Дугал заснул один, то не вернулся бы точно. Друзей не бросают.

— Риан. Это такое пренебрежение собственной жизнью и жизнью друзей, что наказание будет очень суровым. Я даже представить себе не могу, каким. Поэтому ты придумаешь его сам.

Папа вообще не умеет наказывать, это правда. И тут я понял, что это очень сложно. Неприятности обычно сами меня находят, а придумывать их себе я не умею!

— Может быть, я не буду две недели гулять с Бобби по утрам?

— Так … то есть, с ним буду гулять я? И кому из нас ты придумал наказание?

— Обычно у всех отбирают телефон. Ты можешь отобрать мой.

— Но для тебя это не наказание, ты и так его вечно забываешь дома.

— Тогда не знаю.

— Придумывай. Пока не придумаешь, из дома не выйдешь.

И я сначала приуныл, а потом понял. Посоветуюсь с Ди. Пока она Энджел, значит, такое наказание придумает, что папе страшно будет.