– Прости, пожалуйста, я не хотела, — искренне всхлипываю, затем вскидываюсь целовать и гладить.

– Солнце, что за хуйня с тобой творится? – не надо так делать. Не надо снижать тембр до интимного проникновенного шёпота. Держать меня за талию и расслаблять, разминая поясницу, тоже не надо.

– Ничего не творится. Я бить тебя не хотела, а про Лекса, правда. Всё Амин, ты в любом случае в шоколаде. Тебе, а не ему достался мой первый раз, — все хотят быть первыми.

В целом, не уверена, но такие, как Амин чемпионы, точно. Между первым и вторым, предпочтут , так сказать, снимать сливки. Это должно его задобрить, но…

– Ты с ним уже спала? – качнув бровями, берёт меня за подбородок, вглядываясь пристально в мои глаза, как рентген.

И не дай бог, там скачет мой внутренний паникёр, размахивая руками и вопя: Чур меня чур, попасть в горизонтальную плоскость с Орловским. Он мне не то чтобы противен, но фу…

Он не Костров и никогда им не станет. Он не так выглядит. Не так пахнет. На ощупь не такой завораживающий.

Сама того не замечая, вожу ладошками по холмам мускулов на груди Амина. Облизываюсь бессознательно, а его кожа выделяет суперпрочный клей. Да-да, момент.

Меня склеивает с Костровым моментально, стоит только соприкоснуться.

– Нет пока, но уже скоро. Может, сегодня, — или никогда!

Язык моего несговорчивого тела подводит. Вместо того чтобы активно кивать и подтверждать своё желание слиться с Орловским в экстазе. Ну, фу же. Мне представлять такое тошно и передёргивает. Так вот, моя физиономия брезгливо кривится, а несговорчивая голова активно отрицает псевдолюбовь к Лексу.

– Это самое херовое враньё из всех, что я слышал, — выгружает Амин и ухмыляется. Криво, провокационно и подначивая.

– Хочешь, верь. Хочешь, не верь, но это факт, — отлипнув от него кое-как, перекручиваюсь на сиденье к нему спиной.

Дёргаю ручку на двери, но как-то получается, что вталкиваю обе ладони в стекло и прогибаюсь в пояснице, а Амин весь-весь вдавливается в меня.

Втягивается надо мной, выжаривая до хрустящей корочки, там, где касается. Спина, лопатки, затылок обжигается его тревожным дыханием. Возбуждённым и неистовым. Переплетая наши пальцы, сводит губы мне на висок, обжигает и там. Короче, не тлеть мне в этом костре, а гореть до белой золы. Шок у меня не культурный, ибо дубовый член упорот в мои ягодицы.

Капкан бесподобный по ощущениям, но нам нельзя. Или льзя? Прощальный поцелуй. Прощальный секс, а потом разбежимся, как воспитанные люди.

Стоп знака в этом направлении я не вижу. Да и глупо надеяться, что Амин выпустит меня из салона нетрахнутой.

Назло ,ага, как же.

Назло своим попыткам отстранится, сипло выговариваю:

– Я тебя не хочу.

– А задницей по члену трёшься, как будто хочешь. И хочешь сильно, — трескуче выдыхает, прям-таки въедаясь в мою шею зубами.

– Это ..ммм..блин..я так тебя отталкиваю, — мурлычу и подставлю беззащитное горло под его напористый рот, раскачиваясь под ним. Досадую не на Амина. На себя.

Дьявольское искушение. Борись с ним. Борись!

Но голос разума потух, оплавившись об хлёсткие искры и шаровые молнии. Концентрированная бешеная страсть разливается по венам. В тесном салоне ей попросту некуда деваться. Она заперта в нас самих, вот и давит изнутри.

Пальцы Амина настойчиво пробираются под оттопыренный край моей кофты. Втягиваю живот, но это мало чем помогает. Он стягивает чашечки лифчика, оголяя вспухшие соски. Перетирая их жёсткими подушечками.

Травлю ахающую отдышку и стекло эротично потеет. Как по заказу, но не по-моему.

– Амин, нам нельзя…остановись, — чужим голосом хнычу, но парадокс в том, что на таких нотах умоляют продолжать.

– Ну, так останови, — ядовито цедит над ухом. Отклоняется, усаживая меня, попой себе на колени.

Откидываюсь на его плечо, никак себя не контролируя. Божественные руки творят свои грешные, но виртуозные манипуляции. Садистки требовательно играясь с грудью. Расстёгивая мои джинсы, и сразу же проскальзывая в трусики.

Как же это плохо, плохо, плохо!

– Да, боже…как хорошо! — не то я восклицаю вслух. Ой, не то.

Зудящий клитор подвергается мучительно – замедленному растираю. Извиваюсь, бессовестно орошая своей смазкой наглую ладонь.

– Мокрая, просто ахуеть, — Амин по-собственнически меня лапает. Никто не помнит про Лекса.

Ну вот. Подумала и вспомнила, что должна сопротивляться.

– Тебе кажется, я не…да…пф-ф, — шепчу, уже не пытаясь вырваться. Типа до этого пыталась. Гореть мне от стыда, но уже после…