Женские истеричные крики, рыдания. Грохот. Низкий гул мужского голоса.

– Давно они так?

– Каждую ночь почти. С нового года остановиться не могут.

Это тот, которого я выключил?

– Я сейчас.

– Май, не надо...
– с тревогой приподнимается на локте.

Улыбнувшись, обуваюсь.

– Они втянут нас в скандал. Придется вызывать ментов, коменданта... А это ее сын там отжигает. Я сейчас не вывезу.

– Да перестань, я вежливо попрошу.

Меня Шутов как раз научил вежливо. Хотелось бы в полевых условиях отработать.

Жму на звонок, не снимая пальца, пока мне не открывает тот самый шкаф.

– Ты чо, блять..
– дёргает с вопросом головой.
– Чо надо?

Где-то на заднем фоне рыдает женщина. Он пьян.

– Май...
– тяну руку.

– Ну, Лёха, допустим, - небрежно вкладывает в мою.

Подламываю его палец в болевом, незаметным движением выворачиваю сустав, следом выворачивается запястье, локоть, плечо.

– Ай-ай-ай... Блять... Ты чо?!

Опускаю его аккуратно болевым на колени, потом укладываю лицом в пол, присаживаясь сам.

Зафиксировав удерживаю на грани перелома. Боль адская. Травм потом нет. Удобно...

– Ааа... Аа!!

– Я очень неприятный тип, Леха, когда моей женщине мешают спать.

– Понял-понял...
– шипит.

– А когда мешают жить, вообще не представляю, на что способен, - тихо объясняю ему.

Держу ещё несколько секунд, слушая тихий вой.

Отпускаю. Помогаю подняться. Хватается за плечо, прижимая к себе пострадавшую руку.

Небрежно стряхиваю щелчком пальцев с плеча его футболки пыль.

– Давайте жить дружно. Город ведь студгородком не заканчивается.

Эта угроза на случай, если он решит маме жаловаться...

Возвращаюсь к Даше, закрывая дверь.

– Ты чего встала?

– Ну...
– взмахивает руками.

– Да все нормально. Я же обещал - вежливо.

– Да?..
– растерянно.
– А он умеет вежливо?..

– Конечно...
– моргаю ей убедительно.

Улыбаясь, подхватываю ее под бедра, падая вместе на кровать.

– Спи...
– целую шею, глубокие ямочки над ключицами, плечи.

Ааа... Хочу очень!

Поднимаюсь, чтобы прибрать наш банкет. Раздеваюсь, выключаю свет.

Тишина...

Только мое громкое дыхание.

Ещё одна ночь мучений?

А я знаю как потом воздаётся...

И поэтому, мне все равно по кайфу. Я ложусь к ней под одеяло, сплетаясь телами. И пытаясь остудить свое раскаленное об ее - прохладное.

Мучительно-изматывающе-сладко тащит по поверхностным снам. Ее дыхание на шее... Пальцы нежно оживают, двигаясь по моему затылку... Я слышу свои тихие стоны во сне...

Мне снятся бабочки, бьющиеся об мою кожу крыльями... Горячий мед, текущий по венам... Движения тел... В паху сводит... Низ живота судорожно вздрагивает... Под нашим одеялом так горячо, что можно вспыхнуть.

В какой-то момент все случается само по себе.

Я не выплываю полностью из сна. Просто чувствую, как тону, задыхаясь в этом горячем меду.

И тела сами срываются в инстинктивные движения навстречу друг другу. Наши тела кончают почти сразу же. Так и не давая шанса мозгам подключиться к процессу.

И мы, не просыпаясь полностью, засыпаем глубже. Только тело продолжает тихо пульсировать и немного вздрагивать, расслабляясь окончательно...

Под утро всплываю из сна, нащупывая ее. Подтягивая к себе, сжимаю, накрывая нас одеялом. Грею прохладные плечи. И слушаю свои чувства.

В этот раз не щемящие сдавливающие грудную клетку.

Этот режим самосжигания наконец-то отрубился. И больше не мучает меня, дёргая как марионетку за нервы.

Я чувствую тихое спокойное блаженство.

Мы вместе. Вот она рядом, моя, я любим... И нет ничего вообще между нами лишнего или разделяющего.

Стараясь не разбудить ее, я просто валяюсь в тишине, впитывая этот кайф от самого себя рядом с ней.

Заказываю нам еды из китайского ресторана. Там много огня и специй. Даша мёрзнет, мне хочется ее греть.

Не выпускаю из кровати до вечера.

Перевожу ей статью на английский.

Уношу ее вместе поваляться в горячей ванной. Мою пеной ее волосы, рисуя по плечам. Даша молчалива. Мне хорошо с ней молчать...