В её душе жил маленький, тихий страх. Слишком хорошо, слишком красиво — как будто это счастье может испариться в одно мгновение, стоит только ей ослабить хватку.

Она видела, как Лоуренс смотрит на неё. Его взгляд был полон абсолютной уверенности, словно она для него — единственная женщина в этом мире. Но стоило ей остаться одной, как в голове начинали крутиться тревожные мысли.

А что, если он передумает? А что, если однажды он проснётся и поймёт, что совершил ошибку?

Она старалась не показывать этого. Прятала сомнения за улыбкой, отвлекалась на работу, но Лоуренс чувствовал её состояние. Иногда, когда она думала, что он занят своими делами, он незаметно наблюдал за ней.

— Мара? — тихо спрашивал он, когда она задерживалась в кафе допоздна.

— Всё в порядке?

— Конечно, — отвечала она слишком быстро.

Он не настаивал. Но каждый вечер находил способ показать ей, что она важна. Он мог неожиданно привезти её любимые пирожные, которые она как-то упомянула вскользь. Или оставить записку на подушке с милой надписью:"Ты — лучшее, что случилось со мной".

Он часто приезжал в кафе без предупреждения, просто чтобы увидеть её. Сидел за столиком у окна, наблюдая, как она общается с клиентами, улыбается. Он ловил каждый её взгляд, словно собирал осколки её души, чтобы сложить в единое, цельное и счастливое.

Каждое утро он просыпался раньше, чтобы заварить для неё кофе. Когда Мара приходила на кухню, он уже ждал её с кружкой, на которой была надпись:"Королева утра".

— Для моей королевы, — он делал вид, что склоняется в шутливом поклоне, но в его глазах не было ни тени иронии.

Иногда они устраивали небольшие пикники. Расстилали плед, брали с собой вино и свежие фрукты. Лоуренс рассказывал ей истории из детства, а она — о своём кафе, о мечтах, о том, как когда-то думала, что счастье — это миф.

— А теперь? — спрашивал он, проводя пальцами по её ладони.

— Теперь я думаю, что мифом было всё, что было до тебя, — отвечала она, пряча взгляд.

И он каждый раз, когда она говорила подобные вещи, ощущал, как его сердце разрывается от нежности.

Он знал, что её страхи не уйдут сразу. Что ей нужно время, чтобы поверить — он не передумает. Но он готов был ждать.

Потому что для него она стала смыслом. Единственным и важным.

И он не собирался сдаваться, пока её глаза не засияют той самой безмятежной уверенностью, что он видел у неё вначале.

Когда Лоуренс пригласил Мару на ужин в свой ресторан, она не придала этому большого значения. Они часто ужинали вместе, и такие вечера давно стали для них тёплой традицией. Обычно это были уютные посиделки в её любимом уголке зала, где они могли без помех разговаривать и наслаждаться обществом друг друга.

— Только надень что-нибудь красивое, — сказал он, проходя мимо неё в спальне и оставляя на её шее лёгкий поцелуй.

Мара стояла перед открытым шкафом, перебирая вешалки с одеждой.

— Что, моя домашняя футболка с мишками не подойдёт? — игриво протянула она, вытягивая яркий, но абсолютно несерьёзный наряд.

Лоуренс, уже одетый в строгие брюки и рубашку, остановился в дверном проёме и скрестил руки на груди. Его глаза блеснули сдержанным огнём.

— Я боюсь, что официанты потеряют самообладание от твоей красоты.

Она засмеялась, и её смех, звонкий и искренний, словно растопил воздух между ними. В такие моменты Лоуренс чувствовал, как счастье буквально пропитывает каждый его вдох.

Он подошёл ближе, его руки легко скользнули по её талии.

— Но, если честно, — его голос стал ниже, — я бы предпочёл, чтобы весь этот вечер твоя красота принадлежала только мне.

Мара слегка приподняла бровь, её губы изогнулись в кокетливой улыбке.

— А ты уверен, что сможешь выдержать это испытание?

Он наклонился ближе, его дыхание коснулось её щеки.

— Со мной тебе не удастся шутить безнаказанно, моя колючка.

Мара сдалась, позволив себе утонуть в его поцелуе. Его губы были мягкими, но настойчивыми, и её ноги на мгновение подкосились.

— Ладно, ладно, — выдохнула она, отстраняясь, но всё ещё держа его за руки.

— Дай мне пять минут.

— Возьмёшь все десять, — сдался он, отпуская её с неохотной улыбкой.

Мара выбрала элегантное тёмно-синее платье, которое подчеркивало её фигуру. Глубокий оттенок подчеркивал её светлую кожу, а изящный разрез на ноге добавлял образу каплю игривости. Она собрала волосы в небрежный пучок, оставив несколько прядей свободно падать на лицо, и нанесла лёгкий макияж.