Ежедневные сводки приносили нерадостные вести. Один за другим русские города оказывались в осаде, а татарские войска планомерно продвигались к столице. Татары пока не брали большие города, но захлестывали мелкие.

Видеоролики того, что они творят в захваченных деревнях и городах не раз заставляли меня стискивать зубы. Людей угоняли в рабство, женщин насиловали, а стариков убивали на месте. Татары сами снимали эти ролики и выкладывали в сеть, словно хвастались своими похождениями.

Я уже не раз подступал к нашему руководству с просьбой отправить на фронт, но те отказывались напрочь. Я злился, но ничего не мог поделать. Оставалось только ходить на занятия и учиться, пока татарская рать ломала берцами ромашки на русских полях. Впрочем, подобное настроение разделяли и мои однокурсники.

Но если татар с их захватническими привычками ещё можно как-то понять, то вот те чудовища, что вырывались из Омутов… Они просто занимались уничтожением населения. Там, где деревни давали на откуп Омутов, оставались только пепелища и разрушения. Ни одной живой души не выживало…

Поэтому ведарский состав не стал препятствовать моей заявке на вольную охоту. Если ведарь хочет сам пойти на риск, то это его личное решение. А в последнее время любая помощь подобного рода может пойти во благо общества.

— Я пойду с вами, Ваше Высочество! — сказал Годунов, когда я объявил о своём намерении, а также показал на небольшую серую зону, возникшую в паре десятков километров от Белоозера.

Мы находились в гостиную и как раз обедали. Кухарка Марфа расстаралась на славу, приготовив нам роскошный обед из самых простых продуктов.

Передо мной стояла почти пустая тарелка горячего борща, источающего ароматный пар. Рядом лежал свежий хлеб, ещё теплый после духовки. Краем глаза зацепил приближающуюся Меланью с подносом в руках.

— Как наживка пойдёшь? — хмыкнул я в ответ. — Что же вполне сгодишься!

— Да уж, наживка получится лучше некуда, — поддержал Ермак Тимофеевич. — Только надо бы к дереву привязать, чтобы наверняка!

Меланья поставила перед каждым по тарелке с золотисто-коричневым жареным картофелем. Картофельные ломтики были покрыты аппетитной корочкой, а внутри они оставались мягкими и сочными. Запах сливочного масла смешивался с ароматами мелко порубленной зелени, создавая неповторимый букет вкусов и ароматов.

— А зачем к дереву? Я и так смогу кричать без устали! — пробурчал Годунов. — А со свободными руками ещё смогу и сражаться!

— Да уж! Со свободными-то руками сражаться сподручнее! — заметила Меланья, составляя на стол небольшие продолговатые тарелочки с нарезанной ломтиками селедкой.

Эти ломтики окружали тонкие, прозрачные на свет, кольца лука и дольки лимона. Сельдь заманчиво поблескивала на свету, ее поверхность переливалась, как чешуя рыбы, пойманной в чистых водах северных морей. А запа-а-а-х…

Я невольно сглотнул слюну, наблюдая за составлением еды. Потом попробовал и едва язык не проглотил. Мягкая текстура сельди чудесно контрастировала с острым вкусом лука и кислинкой лимона, создавая гармонию вкусовых ощущений. Ммм… сказка!

— Под такую закусочку только стопочки не хватает! — заметил Ермак.

— У нас сухой закон! — холодно ответил я. — Если хотите сопровождать меня, то никакого спиртного. Монстры чуют алкоголь и в самую первую очередь кидаются на пьяных. Знают, что у тех координация нарушена!

— Так точно, господин! — выпрямился Ермак. — Никакого алкоголя до монстров. Вот если господина Годунова схрямкают, то тогда на его поминках и оторвёмся…

— Как бы вам самому чего-нибудь не оторвали! Чего-нибудь ненужного, — недовольно буркнул Годунов.

Меланья прыснула, собирая тарелки после борща. Она закрыла рот рукой, посматривая на Ермака. Тот подмигнул ей в ответ и тоже улыбнулся.

Если это была не химия любви и страсти, то я могу считать себя папуасом. Уже заметил, что между ними проскакивали искры, но… Люди они взрослые, сами между собой разберутся. Главное, чтобы их отношения делу не мешали.

— Ладно, после обеда соберемся и поедем. Борис, если хочешь ехать с нами, то учти — дело серьезное и отступить вряд ли сможешь! — проговорил я. — Серый Омут тем и плох, что неизвестно — какая образина из него вылезет. Зато внутри можем найти полезное не только для себя, но также и для Гиви Толстяка.

— А правда, что однажды появился золотой Омут? — спросил Ермак, уплетая за обе щёки.

— Был такой, — кивнул я в ответ. — Нашедший его ведарь долго не убивал хозяина Омута, вытаскивая из того слитки. Зато потом отошел от дел, зажил богатой жизнью. Жил, правда, недолго. К нему наведались грабители, а охрану ведарь поставить не успел. Положил много народа, но грабители знали зачем шли и не остановились. Так что можно сказать, что Бездна победила ведаря даже после того, как он закрыл её Омут.