— Ксандер, не будь смешным! Открытие завтра. А если твой рейс задержат? А если в баре случится что-то срочное? А если понадобится решение, которое можешь принять только ты?

Она была права, но черт, это глухое беспокойство в животе не уходило.

Я рассказал ей о столкновении с Хупером, но она только отмахнулась.

— Прими это как факт — я выложила фото, на котором случайно засветила свой адрес перед миллионами людей. Нам еще повезло, что пришел только он.

— Но тебе не кажется это странным? — спросил я. — Почему он был единственным?

— Может, я просто не такая уж популярная, — пошутила она. — Может, мне стоит радоваться, что Хуп вообще потрудился прийти.

За эти слова я поймал ее в захват, прижал к себе и взлохматил волосы костяшками пальцев.

Но, если отбросить шутки и дурное предчувствие, мне действительно было тяжело с ней прощаться, даже если ненадолго.

— Нам надо привыкнуть к этому, — сказала она у двери. — Мы будем постоянно приезжать и уезжать… без шуток.

Я улыбнулся, но беспокойство не ушло. Я поцеловал ее в последний раз.

— Сделай их сегодня. Я буду смотреть.

— Спасибо. Я постараюсь.

Она тронула живот, нервно сглотнула.

— Я волнуюсь.

— Ты заставишь их пасть перед тобой, — я прикоснулся губами к ее лбу. — Как и меня.

— Береги себя, — шепнула она. — Я тоже буду.

— Позвони, когда сможешь.

Я открыл дверь. Слова, которые хотел сказать, застряли в горле.

— Скоро увидимся, малышка.

Она послала мне воздушный поцелуй, и я заставил себя выйти.

Я должен был довериться инстинктам и остаться.

Глава 25

Келли

После того как я закрыла за Ксандером дверь, я пошла на кухню за чашкой кофе. Там, у стойки, сидела моя мать в халате, с покрасневшими глазами и опухшим лицом. В её руке был скомканный платок.

— Мам? — встревоженно я села рядом и коснулась её плеча. — Что случилось?

— Он снова ушёл. Опять его нет.

Каждый раз это больно. Каждый. Грёбаный. Раз.

— Мне жаль.

— Он сказал… он сказал… — Её грудь вздрогнула, и она промокнула глаза платком. — Хотя, наверное, неважно, что он сказал.

— Не особенно, — тихо ответила я, поглаживая её плечо. — Он часто говорит, не имея в виду того, что говорит.

— Не всегда, — возразила она, снова защищая его, чем в который раз меня удивила.

— Не всегда, — согласилась я. — Но достаточно часто, чтобы нам не стоило верить его обещаниям начать всё с чистого листа.

Она закрыла глаза и кивнула, по её щеке скатилась слеза.

— Хотела бы я его не любить, — прошептала она. — Хотела бы не заботиться о нём так сильно.

— Я тоже, — я обняла её за руку и склонила голову ей на плечо. — Но, может, нам стоит любить его на расстоянии.

Я глубоко вдохнула и озвучила то, о чём давно думала:

— Думаю, нам пора перестать впускать его обратно, если он всё равно будет нас раз за разом разочаровывать.

Она молчала какое-то время.

— Он рассказал мне, что ты ему сказала.

Я застыла. Она собиралась винить меня в том, что он ушёл?

— И я тобой горжусь, — закончила она.

У меня сжало горло.

— Спасибо, мам. Я и сама собой горжусь.

— И думаю, ты права. В следующий раз, когда он захочет вернуться, мы просто запрем двери и включим сигнализацию. Мне хотя бы стоит попытаться уважать себя больше.

— Думаю, да.

— Напомни мне об этом, если я вдруг забуду.

Я хмыкнула сквозь комок в горле.

— Без проблем.

Она поцеловала меня в макушку.

— Ксандер ушёл?

— Да.

— Ты в порядке?

— В порядке.

— Он кажется хорошим человеком.

— Он лучший из возможных.

— Ты его любишь?

— Безумно.

Она тихо рассмеялась.

— Это заметно. Значит, он вернётся?

— Очень на это надеюсь. И, кстати, как тебе идея съездить как-нибудь в Мичиган, посмотреть, где он живёт? Гавань Вишневого дерева — красивый город. Думаю, тебе бы там понравилось.

— А как же медведи? И эти серые крысиные змеи?

— Ни одной не видела.

— Ну, тогда… Звучит неплохо.

— Ещё бы.

Я сжала её руку напоследок и поднялась.

— А теперь мне срочно нужен кофе. День обещает быть долгим.

— Кофеин! — Мать возмущённо округлила глаза. — Он же кожу сушит, а потом она обвисает! Тебе это сегодня точно не нужно. Давай-ка я лучше сделаю тебе травяной чай.

— Ладно, мам, — я улыбнулась и снова села. — Давай.