— Пойдем, я отведу тебя, — сказал я и повел девушку между рядов.

На сцене между тем действие все еще продолжалось и актрисы кричали, а их партнеры взгромоздились на них сверху. Одна парочка, впрочем, занималась любовью, когда мужчина находился сзади. Он сыграл Маккуса-простака, но вопреки своей роли, оказался вовсе не промах.

Мы тем временем спустились с четвертого ряда на первый и прошли к сцене. Когда мы отошли сцену, навстречу вынырнул Хиларий. Он как раз, едва завел нас на территорию театра, отправился выполнять мое срочное поручение. Теперь, судя по тому, что он радостно улыбался, мое задание ему удалось успешно осуществить.

— Ну как, нашел ее? — спросил я.

Хиларий кивнул.

— И не только ее, а всех других, кого требовалось, император.

Я кивнул.

— Отлично, пойдем.

Мы прошли за сцену. Хиларий на ходу оглянулся туда, где кричали актрисы, завистливо поцокал языком и провел меня за подмостки. Здесь за счет высокой деревянной ширмы, изображающей каменную стену башни получилось просторное помещение, где актеры переодевались, гримировались и отдыхали перед игрой.

Со сцены сюда отчетливо доносились страстные стоны. Либерия скрылась за другой ширмой с кувшином в руке, а со стороны сцены появилась женщина в маске лисы и с распущенными темными волосами.

Рядом с ней стояла женщина в белой тунике и с пепельными волосами. Приглядевшись, я узнал Вирсанию в женщине с маской лисы. Женщина с пепельными волосами подошла ко мне и поглядела мне в лицо. Ее пронзительный взор, казалось, проник сквозь маску и впился мне в голову.

— Здравствуй, человек, сидящий внутри другого человека, — сказала она хрипло.

В темном помещении было мало света и я видел, как тени играют на ее многочисленных морщинах на лице и крючковатом носе. Мне стало не по себе, хотя я старался держаться бодрячком.

Это что же получается, она намекает на то, что моя душа заняла тело Ромула Августула, вытеснив его прежнего владельца? Никто в этом мире не знал об этом, а она сходу догадалась?

— Я обычно предпочитаю находиться в другом человеке, только если он женского пола, — вежливо ответил я. — А вы и в самом деле потомственная прорицательница из рода Кумской Сивиллы?

Женщина продолжала пристально глядеть на меня. Затем вздохнула и ответила:

— Ты очень занятный человек. Двуликий. Надеешься, что тебя спасет твоя изворотливость. Ты берешь врагов хитростью, заманиваешь их в ловушки, как паук. Но это тебя не спасет. Тебя ждут большие, очень большие испытания. Берегись кинжала, что заточил близкий тебе человек. Он хочет вонзить его тебе в спину.

Если бы я не был пришельцем из будущего, когда вера в необъяснимое и сверхъестественное поколеблена научными знаниями, то наверняка поверил бы этой убедительной колдунье. Тем не менее, мне сейчас нельзя было расслабляться и поддаваться на чушь, которая сплошным потоком лилась из ее уст.

— Послушайте, милая кумушка, — прервал я странную женщину. — Разве Вирсания не объяснила вам, для чего мы здесь собрались? Прорицать надо вовсе не для меня, а для другого человека. Он сейчас будет здесь, с минуты на минуту.

Женщина усмехнулась, показав острые, будто намеренно заточенные зубы. На шее у нее висело ожерелье с костяными бусинами.

— Я знаю, для чего ты позвал меня сюда, двуликий человек. Ты хочешь узнать, от кого ребенок, которого носит его жена, от тебя или от него самого.

Я раздраженно покачал головой и посмотрел на Вирсанию. Разве она не объяснила глупой старухе, что от нее требуется? Неужели придется повторять?

— Послушайте, дорогая, — сказал я быстро, потому что Траян мог появиться в любое время. — От вас требуется совсем другое. Вы должны сказать ему так убедительно, как только можете, что это его ребенок. Не надо ничего придумывать. Разве вас не предупредили заранее?

Я снова грозно посмотрел на Вирсанию, а моя прелестная куртизанка подняла руки и недоуменно покачала головой в маске. Мол, я тут ни при чем, я старалась объяснить женщине все, что надо, но это уже ее самодеятельность. Уф, видимо, мне придется еще раз, самому, втолковать прорицательнице, что мне от нее нужно.

В это мгновение из-за ширмы появилась Либерия и моя собеседница с интересом уставилась на нее, шевеля губами.

— Послушайте, дорогая, — я пощелкал пальцами перед ее лицом, чтобы привлечь внимание. — Вы обладаете определенным авторитетом, я признаю это. Вы известны, как Серая Агриппа из Кумских Сивилл и ваша слава распространилась по всей империи. К вам приезжают за советом видные люди даже из Константинополя. Но я, император Ромул Августул, сегодня прошу вас об одолжении. Мы заплатим вам сотню солидов, лишь бы вы сообщили Траяну, что ребенок его жены — это его собственный ребенок.

Прорицательница продолжала смотреть на Либерию и что-то шептать. Она меня слышала вообще?

— Эй, женщина! — повысил я голос и легонько коснулся ее плеча, как будто наполненного воздухом. — Вы слышали, что я сказал?

— Беги отсюда, — пробормотала женщина Либерии. — Беги отсюда, мерзавка.

— Чего? — спросил я с удивлением, а Либерия настороженно посмотрела на нее. — О чем это вы?

Со сцены уже давно перестали доноситься стоны. Вокруг наступила тишина, будто бы все в театре прислушались к зловещему бормотанию старой карги.