Ого, да это неплохо. Вроде бы у нас и в самом деле получаются международные соревнования.

— Как вы знаете, в других городах империи также существуют партии колесниц, — продолжал докладывать Евмен. — Я подготовил подробный доклад, сколько их в каждом городе, если хотите, я зачитаю, император?

Я поднял руку и покачал головой.

— Это уже лишние подробности, Евмен, лучше обрисуй в общем чертах ситуацию с партиями.

Комит по администрированию послушно кивнул и поведал дальше, поминутно сверяясь со свитком:

— В остальных городах империи, по большей части, везде есть партии «синих» и «зеленых». Четыре крупные партии, как в Равенне, есть только в Риме и Константинополе. Во всех остальных городах их только по паре, разве что в Капуе есть еще «красные» и «белые» в Карфагене. Кстати, в Константинополе заинтересовались вашей идеей, император, но из-за междоусобной борьбы пока что не могут отправить колесницы и атлетов. Возможно, потом, когда у них ситуация утихомирится, они примут более активное участие.

— Отлично, отлично, — сказал я. — Меня интересует, как же вам удалось так быстро связаться с ними? Никакой гонец не успел бы добраться так стремительно и привезти от них ответ.

— Голубиная почта, император, — объяснил Евмен. — Она до сих пор существует. Мы отправили голубя в Византию, и вскоре получили ответ.

Ага, вот оно что. Между прочим, хорошее дело. Надо бы распространить новинку во все города империи. Интересно, можно ли сейчас создать телеграф между городами или это несбыточные мечты?

— Это была информация по колесницам, мой император, — продолжал доклад комит. — Теперь расскажу по дальнейшей организации праздников.

Он на мгновение запнулся, снова вгляделся в список и сказал:

— Император, я рассмотрел разные варианты и предлагаю провести соревнования наподобие Акцийских игр. Это изолимпийские игры, то есть они проводятся по тем же правилам, что и старинные игры в Элладе. Помимо гонок колесниц, туда включаются атлетические и музыкальные состязания. Кроме того, я предлагаю провести гребные соревнования, в новом вырытом канале. Победителей мы наградим венками из тростника, в знак того, что игры посвящены Нептуну. Ну, и под конец праздника можно провести бестиарии, то есть отдать на растерзание диким зверям преступников, приговоренных к смертной казни.

— Ого, программа получилась очень насыщенная, — сказал я. — Только я не уверен насчет бестиарий. Понравится ли это народу?

Присутствующие рассмеялись, будто я сказал удачную шутку.

— Император изволит шутить, — сказал Траян. — Да ведь народ постоянно просит провести бестиарии. Мы так давно их не проводили. В последние годы этому препятствовала только церковь, потому что подобные казни напоминали им о великих мучениках, отдавших свою жизнь за христианскую веру. Сам же народ на подобные развлечения сбегается со всех сторон. Если вы сделаете вход в амфитеатр платным, то заработаете уйму денег.

Беллатор усиленно закивал головой, полностью согласный с факционарием русиев, а я задумался. Вот ведь оно как! А я со своим гуманным мышлением двадцать первого века, конечно же, чересчур добр к преступникам. Кажется, если я буду настаивать на отмене бестиарий, подчиненные попросту не поймут меня.

— Ладно, я поговорю с епископом и постараюсь решить этот вопрос, — сказал я медленно, так и не приняв еще окончательное решение. — Чтобы церковь не чинила препятствий.

Хотя, с другой стороны, если казни будут подвергнуты всяческие изверги, вроде маньяков и убийц, а также растлителей детей, то я буду только за.

Дальше Евмен рассказал более подробно, в какие дни и время будут проводиться каждое состязание, а также в каком месте. Основная нагрузка, конечно же, придется на амфитеатр и ипподром, а также канал, если мы будем проводить соревнования по гребле. Беллатор постоянно встревал в каждую его фразу и прикидывал примерно, во сколько это обойдется казне.

Мы обсуждали проведение игр до полудня. Затем, едва успев пообедать, мы продолжили совещание, но в зал вошел гунн и быстро приблизился ко мне.

Едва увидев его, я уже знал, о чем пойдет речь. Его прислал Эрнак, значит, у нас проблемы на канале. Наверняка опять взбунтовался народ, вот ведь никак не угомонится, несносные.

Так и есть.

— Меня прислал Эрнак, доминус, — сказал гунн. — У канала собрались толпы народа, требуют отпустить прасинов.

— А сколько у Эрнака людей? — спросил я. — Он что, не может разогнать их?

Гунн покачал бородатой головой.

— Он взял только две центурии, доминус. А народу гораздо больше и все вооруженные.