— Бей солдат! — закричали в толпе.

Бунтовщики оставили Эрнака и его людей в покое и бросились на воинов Атальфа. Но для того, чтобы справиться с обученными солдатами, у них явно не хватало умений. Я надеялся, что Лакома достаточно хорошо натаскал моих воинов, чтобы они могли противостоять численно превосходящему противнику, пусть и плохо вооруженному.

Пробить римскую «черепаху» трудно даже для опытных и закаленных в боях варваров, а вот обычным городским повстанцам это и вовсе сделать был не под силу. Здесь главное не дать нападающим прорвать строй, выдержать первые, самые яростные минуты натиска, а вот потом, когда бунтовщики поймут, что не в силах пробить оборону солдат, уже можно делать с ними все, что угодно.

Судя по всему, Атальф прекрасно в этом разбирался. Нападающая толпа разбивалась о медленно продвигающиеся коробочки «черепах», как волны о скалы. Только в одном месте, на левом фланге крайняя «черепаха» не выдержала напора толпы и развалилась.

Солдаты там подались назад перед толпой, а я досадливо поморщился. Такой успех, даже самый малый, может воодушевить толпу и усилить ее натиск. К счастью, даже там, в отряде, где «черепаха» сломалась, солдаты не побежали, а быстро перестроились атакующим прямоугольником, выставили щиты перед собой и по бокам строя и начали колоть противников в просветах, совсем, как в реальном бою с варварами. Здесь уж толпа ничего не могла им противостоять, потому что у бунтовщиков не было копий и щитов.

Остальные «черепахи» между тем успешно продвинулись вглубь толпы, разрезая ее на малые разрозненные части, деморализуя и лишая способности к сопротивлению. Всюду на земле лежали трупы погибших бунтовщиков. Поняв, что им не удастся пробить оборону солдат, протестующие люди начали разбегаться.

Коробочки «черепах» добрались до редкой цепи воинов Эрнака. Я вздохнул с облегчением. Главное, что удалось спасти эту центурию.

Сзади послышался шум и оглянувшись, я увидел, что из города выехали с десяток колесниц с позолоченными бортами. Рядом с возницами стояли люди в шелковых плащах, по большей части пожилые и солидные.

Ясное дело, аристократы и богачи, члены партии прасинов и венетов, истинные организаторы беспорядков. Позади колесниц маячили вооруженные всадники, около сотни, судя по всему, сопровождающее войско.

Но не это удивило меня больше всего. В толпе сопровождающих всадников я заметил Либерию, переодетую в доспехи и с вызовом глядящую на меня.

Что здесь делала Либерия, мне было совершенно непонятно. Но это не самая большая проблема, что сейчас стояла передо мной.

Самой громадной и жирной проблемой был пожилой толстый сенатор, я его уже пару раз видел на заседаниях в Капитолии. Он обладал обширными поместьями в окрестностях Рима, Капуи и Равенны и непомерным самолюбием. Сейчас он усмехался и смотрел на меня свысока, как на букашку. Выехал чуть вперед, оставаясь в своей роскошной колеснице и крикнул:

— Приветствую тебя, мелкий император! Вернее, мелкий кусок дерьма. Ты видишь, что ты натворил в городе?

— Здравствуй, сенатор Марк Констанций! — крикнул я. — Здравствуй, толстый кусок дерьма. Ты уверен, что все произошедшее — это моих рук дело?

Его коллеги на колесницах недовольно заворчали, а сенатор натянуто улыбнулся и закричал:

— А кто же виноват, как не ты? Зачем было брать в плен факционариев? Отпусти их, выдай нам предателя Бамбали и бунт в городе сразу прекратится.

Я оглянулся и увидел, что мои солдаты уже разогнали толпу на месте для пристани и теперь выстроились широкой линией в два ряда и гонят оставшихся бунтовщиков к каналу, как раньше те гнали людей Эрнака. Всюду лежали окровавленные тела горожан, валялись мечи и ножи.

Две центурии под командованием помятого Эрнака, в том числе и с тремя десятками конных гуннов, между тем, медленно маршировали в нашу сторону. Эрнак глядел на меня и ждал сигнала. После того, как во время беспорядков его чуть не спустили в жижу канала, командир гуннов жаждал крови.

— А разве бунт не прекратился? — удивленно спросил я, снова повернувшись к членам партий. — Или вы хотите, чтобы вас тоже скинули в канал и вы отведали там вкус приморской грязи?

— Здесь протесты прекратились, — согласился Констанций. — Но вот в других частях города могут вспыхнуть в любой момент. И только ты можешь предотвратить страдания людей. Просто освободи факционариев и микропанита, и в городе сразу станет спокойно.

Ух ты, какой добрый. А ведь и так понятно, что он не остановится на достигнутом. Стоит мне только единственный раз поддаться на их требования, как они не успокоятся, пока не столкнут меня с трона.

— Зачем же идти таким сложным путем, почтенный сенатор? — удивленно спросил я. — Давайте мы сделаем наоборот. Лучше вы сами составите компанию факционариям партий.

Я кивнул Эрнаку, призывая его действовать без сожалений и оглядки. Тут же зазвучала труба и центурии перешли с ходьбы на размеренный бег. Они разделились и отправились на колесницы противников с двух флангов, обходя меня и куску моих телохранителей, стоявших в центре.