— Потому что в нём нет логики, — Дийя подняла глаза на Вурфейм’Аля, не зная, стоит ли переводить увиденное, но представитель лишь кратко кивнул. — Хорошо. Это один из центральных диалектов рафгантасс. Их буквы. Но в их языке нет подобных слов. Можно что-то понять, только читая их на общелюдском, тогда всё складывается.

— Зачем кому-то так шифровать надпись на стене? И в подобном месте, где даже путей нет.

— Из-за того, что тут написано, — голос её упал. — Убирайтесь из нашей галактики.

— Мой господин, — начал один из стражников. — Это угроза…

— Нам. И что с того? Мы следуем указу отца моего. И такова воля нашего Повелителя. Мы не смеем сомневаться.

— Возможно, не только вам, — прошептала Дийя. — Нам придётся изменить план! О Вашем участии в конференции широко известно? Они могут ждать этого?

— Официального заявления не было, однако данные о ней публичны. Вероятно, желавшие знать — уже знают.

— Видимо, мы серьёзно попали. Это проблема, — она вновь посмотрела на надпись. — Два стражника пройдут за мной коротким путём до площади Кфила-Тсау. Вас же, представитель Хайнрим, сопроводит охранный транспорт. Я вызову их немедля.

— Пусть так, — его движения оставались спокойны, глаза не дрогнули ни при одном слове. — Конечная цель моя — сегодняшняя речь. Народу нужен прецедент, чтобы принять семиолоидов.

Дийя, сплетя пальцы на золотой рукояти, двинулась вперёд по тропе. Спешным шагом она прокладывала путь в тенях города, прокручивая в голове послание на стене и слова, что сказал представитель Хайнрим.

— Вы уверены, что сможете призвать Империю к переменам? Я верю Вам, хочу верить. Просто не понимаю, можно ли что-то сделать словами.

— Слова не так просты. Вам следует внимательнее слушать, — его зрачки дёрнулись, едва группа вышла из мрака на свет. — Этот день может многое изменить, и я не подведу мой народ.

Хранительница кивнула и отступила в сторону, открыв путь к подъехавшему кортежу.

Чёрный вытянутый арак раздвинул вогнутые двери перед представителем. Дийя наблюдала, как городские стражи в красных доспехах проводили семиолоида и заняли места вокруг закруглённого транспорта. Острое лицо Вурфейм’Аля исчезло за тёмными окнами. Арак безмолвно шевельнулся и, точно капсула на крохотных крыльях, двинулся в окружении узких вигтисатлов по дороге, исчезая в гремящем потоке.

— Никогда не любила эти тонкие штуки, — прошептала Дийя. — Слишком шумные они. Не знаете, есть ли в Ниривин вигтисатлы?

— Я был рождён здесь, госпожа, — поклонился один из двух стражников, оставшихся с ней. — На нашей планете их почти нет. Вы правы, транспорт этот слишком шумен и кабины малы.

— Мой отец использовал подобный, — добавил второй. — Правда, тот подходил размерами нашему народу.

— Думаю, суть в них одна и та же, — протянула Хранительница, двинувшись по залитой светом улице. — Вытянутые, громкие, длинные спереди и плотные сзади. Разве что, красные, кажется, только здесь. И раз речь зашла про цвет! На Фронтовой дуге я встречала лишь простых солдат и хотела всегда спросить: какого цвета броня у Стражи в Ниривин?

— Чёрное золото, — разом ответили оба.

Дийя взглянула на свою рукоять, переливы её блестели чернотой. Неясный, мистический цвет неведомого металла. Цвет Империи Ниривин.

— Значит, как и говорят, их галактика держится на Хранителях?

— Прошу простить, о чём Вы? — стражник, которого, кажется, называли Акцим’Ку, вопросительно посмотрел на неё.

— В детстве слышала легенду, что Ниривин построили свою власть на плечах шестерых Хранителей. Каждый из них держал по пять сеньрин и представлял их Императору, и все тридцать сеньрин подчинялись ему одному. По этой легенде, в гербе их Империи пять лучей, ведь один из Хранителей погиб раньше прочих, ещё до начала войны. Пять лучей из основы — первого Императора, и всех их соединила дуга — символ войны.

— Вы верите в эту глупость?

— Не совсем. Кажется, галактику они подчинили даже позже Сашфириш, лишь спустя три сотни лет. Но забавно, как много их народ связывает с Хранителями, — она вновь бросила взгляд на блестящее оружие. — Знаете, мы в чём-то похожи. Думаю, Хранителей также не принимают многие, как и вас. Правда, в нашу сторону боятся что-то говорить.

Дийя оглядела толпу, вздымавшуюся волнами то выше, то ниже неё. Они отвечали косыми взглядами, одёргивались при виде семиолоидов и исчезали, приметив её.

— Интересно, как выглядел бы мир без страха? Какой он для вас?

— Позвольте сказать, — зашипел переводчик второго стражника. — Нам не известно. Мы не бесстрашны. Эмоции мы слабо ощущаем, и больше обдумываем, чем спешно реагируем. Когда осознаешь каждый шаг, продумывая всё наперёд — страху сложно поддаться.

— Неужели вы продумали всё, абсолютно, даже сегодняшний день? Даже все планы, которые могут пойти не так? — она сжала рукоять лишь крепче. — Меня всё сильнее что-то тревожит. Площадь уже близко, и с каждым шагом… что вы, семиолоиды, думаете? Скажите без эмоций. Можете считать это приказом.