— Умею думать. Удивил?

— Нет…

— Удивил, — хмыкнул Барст.

— Тише!

Барст замер, внимательно глядя на Ларона, а тот изо всех сил прислушивался к тишине степей.

— Люди и лошади. Приближаются, — наконец определил Ларон, и тут же чуть не полетел на землю, когда Барст схватил его за руку и поволок в сторону. Не пробежали они и десятка метров, как орк затолкал эльфа в небольшую ямку. Это было естественное углубление, возникшее между двух покатых холмов. Укрытие вышло так себе, учитывая, что здесь можно было только лежать, а от чужого взора лучше всего их прятал тощий куст, который, казалось, вот-вот умрет.

— Дрянь, — постановил Барст, оглядываясь. — Помоги нам Тьма! Все задницы наружу!

Ларон едва успел спрятать улыбку: уж очень эмоционально ругался Барст. Орк неплохо знал человеческий язык, на котором они общались, но иногда забавно коверкал некоторые слова. Впрочем, совсем скоро Ларону стало не до словесных изысканий — через десять минут они увидели приближающийся отряд кочевников.

— Мирные, — прошептал Барст. Ларон кивнул — он и сам уже это увидел. Кочевников было несколько десятков. В грязных пыльных тряпках, с закутанными лицами они погоняли своих лошадей — вот, кто выглядел достойно. Кричали дети и женщины, шумели мужчины. Отряд остановился совсем недалеко от "убежища" Барста и Ларона, и за несколько минут кочевники буквально на пустыре возвели лагерь. Разложили походные шатры, разожгли костры. Все происходило практически на головах орка и эльфа, тем приходилось молиться, чтобы случайный взгляд не скользнул по их укрытию.

Целый вечер Барс с Лароном провели в напряженном ожидании. А люди жили своей жизнью, не зная, что совсем рядом притаились чужаки. Без подсказки Барста Ларон знал, что даже вот такие мирные кочевники убьют их не задумываясь, если обнаружат.

— Ночью уйдем? — прошептал эльф на ухо орку. Тот помотал головой.

— Опасно, — прогудел Барст и оглянулся — но, к счастью, увлеченные собственными проблемами кочевники не услышали его.

Ларон не стал спорить, довершись опытному воину, и перевел взгляд на пустынную степь. Внезапно его эльфийский взор уловил в темноте какое-то движение. Или нет, показалось? Его острые уши дернулись, прислушиваясь, но через шум и гам лагеря кочевников сложно было бы услышать даже многотысячную армию демонов.

Когда наконец Ларон, полный сомнений, решил обратиться к Барсту, то увидел, как прямо в него летит грубая человеческая стрела.

Рывок — и стрела пролетела перед самым носом Ларона, срезав прядь с его виска.

— Барст!

— Сколько удивления, — хохотнул орк, поднимаясь и хватаясь за топор. — Вернул тебе должок, ушастый. Жизнь за жизнь.

Ларон вспомнил эшафот в Вередоне и лишь мысленно покачал головой: он вовсе не считал, что жизнь — это предмет торга и долга. Но рассуждать о морали и взглядах было некогда: на лагерь мирных кочевников налетел отряд немирных. Теперь все смешалось: кони и люди, пламя и сталь. В кромешной темноте ночи особенно жутко звучала эта бойня. Звезды спрятались за облака, и во тьме лишь полыхало пламя костров, которое уже успело перекинуться на ткань шатров.

Нападавшие не различали никого, пытаясь убить всех — кроме женщин и лошадей, естественно. Последние двое были товаром в степи, который переходил от проигравшего к победителю. Так как Барст с Лароном ни на женщин, ни на лошадей не походили, их тоже попытались убить. Топор и меч — плохое оружие против всадников, но орка этот факт не очень интересовал. Он лихо рубанул ближайшего коня по ногам, отправив в полет и его, и всадника. Ларон такими навыками не обладал, но ловко уворачивался от атак и старался помогать Барсту — когда один из упавших всадников попытался вскочить на ноги и напасть на орка со спины, эльф безжалостно перерезал ему горло. Наконец оба приноровились и вполне успешно стали пробиваться вперед: Барст шел первым, расправляясь со скачущими на них всадниками — его невероятной силы как раз хватало, чтобы сбить с ног даже самого крепкого коня, — а Ларон прикрывал его, добивая тех, кто по воле случая уцелел и не отведал орочьего топора. Совсем скоро пылающая стоянка кочевников осталась позади. Убив последнего нападающего, Барст махнул Ларону рукой, убегая в степь. Эльф последовал за ним. Кочевники, занятые уничтожением друг друга, не заметили потери двух противников.

Через полчаса непрерывного бега Барст дал команду остановиться. Не похоже было, что их преследуют, а кто бы ни победил в ночном сражении, он не будет рыскать по степи в поисках беглецов. Скорее всего, парочку даже не заметили в пылу боя. Но Барст с Лароном согласились, что оставаться на месте глупо. К сожалению, теперь от Ленаты их отделяло еще большее расстояние, чем раньше.

— Идем, — мрачно позвал Барст, даже не оттерев кровь с лезвия топора. Ларон устало вытер со лба гарь и пот и направился следом. Утро принесло лишь жару и ледяной ветер.

— Как можно здесь жить? — не выдержал к обеду эльф. Он, дитя Рассветного Леса, не мог представить, что люди живут здесь целыми поколениями, не зная ничего, кроме сухой степи.

— Молча, — мрачно пошутил Барст. — Попить бы.

Ларон мысленно с ним согласился. Увы, кроме колючек и сухой земли здесь ничего не было.

«Наверное, — думал устало Ларон, — в пустыне еще хуже. Но там все же песок и вечное солнце, а здесь? Ведь Лената полна лесов, дриады и нимфы живут по сенью волшебных деревьев. Так как же рядом с ними возник это бедный умирающий край?»

— Ничего удивительного, что здесь живут только люди — они, кажется, могут существовать в любых условиях, — пробормотал Ларон, отчаянно облизывая пересохшие губы.

— Еще эльфы есть, — не согласился Барст.

— Да, — удивленно подтвердил Ларон, не ожидающий от орка подобной осведомленности. — Но лесные эльфы живут под сенью Вечного Леса.

— Проклятого, — поправил Барст, демонстрируя удивительные познания.

— Да, — вновь вынужден был согласиться Ларон, борясь с усталостью и жаждой.