— Нет, не лети, мы должны забрать его! Стой!!! Что ты делаешь?! — совершенно не обращаю внимания на крики, нажимаю кнопку начала движения, и шаттл начинает издавать громкие звуки старта, на которые с поразительной скоростью сбегаются твари.

Сквозь пелену слёз смотрю, как однорукий ослабленный мальчишка, которого прекрасно видно в свете фар, начинает стрелять из бластера привлекая внимание к себе. Уже не могу сдержать всхлипы и бессильно вою от осознания всего этого ужаса. Руки автоматически выполняют комбинацию необходимых действий, а я не могу оторвать взгляд от героя, на расстоянии от которого валяются парализованные пханы, но вокруг их с каждым мгновением становится всё больше и больше.

— Вернись, вернись за ним! — истерично кричит кто-то, начиная меня трясти, как тряпичную куклу, но его оттягивают от меня, удерживая на расстоянии, под агрессивный предупреждающий рык собаки.

Лисёнок, который всё это время оказывается был у меня на руках, ещё сильнее впивается коготками в шею и дрожит всем телом, но пытается меня успокоить поглаживая одной рукой. От этой наивной попытки меня только сильнее корёжит, и я рыдаю с удвоенной силой, давясь всхлипами. Мы быстро отлетели на большое расстояние, и в этот момент гулкие выстрелы затихли, как пропали и едва заметные глазу вспышки. Я бессильно рухнула на спинку кресла, воя в голос от всей этой несправедливости. За что? За что такая юная жизнь оборвалась? Шаттл стремительно набирал высоту, ускоряясь с каждой секундой, и вот мы уже влетаем в облака.

Обессилено пялюсь на экран и понимаю, что мы вырвались. Да. Мы вырвались из этого кошмара. Руки, которые еще секунду назад твердо нажимали на кнопки, ходят ходором. Достаю фон и набираю шефа ни капли не заботясь в каком виде я сейчас нахожусь. Подключаюсь к шаттлу и вывожу изображение на один из экранов. Через мгновение мне отвечают, на экране бледный до синевы дэв и несколько мужчин в военной форме, включая того, с которым мы говорили ранее.

— Мы уже в стратосфере. — голос у меня хриплый от рыданий, но совершенно безэмоциональный.

— Девочка, вырвалась. Выжила. — истощённо смотрю, как на лице шефа появляется слабая радостная улыбка. Меня же одолело безразличие.

— Месса Айлин фон Грайс, вы же… Вы же стартовали не одна? — это один из неизвестных вояк. Тупо смотрю на него, понимаю слова по отдельности, но не в силах связать их в одно целое. Затем до меня доходит суть вопроса.

— Да. Со мной четырнадцать студентов. Тринадцать. — произнесла последнее слово и опять перед глазами застыла пелена слёз, а в груди всё в очередной раз сжалось.

— Месса Айлин, месса, прийдите в себя! — кто-то из мужчин панически кричит на меня с экрана, но в сознание меня приводит только боль в руке. Опускаю взгляд вниз. Я так сильно сжала в ладони жетон, что он вонзился краями мне в кожу, раскроив ладонь. Подношу руку ближе к лицу и апатично смотрю на неё, не в силах оторвать взгляд от жетона.

— Это жетон у вас в руке?

— Да.

— Этот мужчина, он так важен для вас? — он пытается любыми вопросами переключить внимание на себя, чтоб я оторвала взгляд от руки.

— Он… Он спас нас всех, давая возможность стартовать. Мальчишка. Понимаете? Он совсем мальчишка, но отдал ради нас свою жизнь. Ради меня.

Сзади раздаются сдавленные всхлипы остальных, до них наконец доходит всё случившееся, и они понимают, благодаря кому остались в живых и что на самом деле произошло с их товарищем.

— Месса Айлин, я понимаю, что вам пришлось очень тяжело, но соберитесь с силами, вам нужно прийти в норму.

Да. Верно. Нужно успокоиться. Отложим оплакивание на потом. Несколько глубоких вдохов и мелких резких выдохов — и в голове немного проясняется. Не время для слабости. Мысленно отринула свои чувства на некоторое время и сосредоточилась на экране с мужчинами.

— Я готова вас слушать.

— Я присылал вам координаты, по ним вам следует двигаться. Затем вас подберет военный корабль и вы должны действовать твердо и четко. У вас есть приказ от адмирала Лорна на эвакуацию для солдат, значит, никто не смеет отдавать никого из спасенных под трибунал. Слышите? Никто. Если вам настойчиво будут говорить обратное, немедленно связывайтесь со мной.

— Поняла.

— Простите, месса, что у вас на руках? — непонимающе смотрю вниз, но там только ребёнок.

— Лис.

— Какой лис?

— Мой.

— Я понимаю, что ваш, месса, сосредоточитесь. — в его манере речи сквозит легкий интерес.

— Это мой фокс.

— Вы встретили живого ребенка? На планете? — на меня пораженно смотрят все участники беседы.

— Именно.

— Я… У нас нет ни единого упоминания о пропаже ребенка. Тем более расы фоксов.

— Значит он точно мой. Я нашла, я спасла. Не отдам.

Эти рубленные фразы мне совершенно не характерны, но продолжаю изъясняться именно так, словно переживаю, что до собеседников не дойдет смысл. Непонятно от чего, но я вцепилась в это чужое дитя и сейчас демонстративно прижала к себе, оскалившись на мужчин, как будто его уже у меня отбирают.