— Душу, говорите? — он кивнул конвоирам и указал на клетку: — Сюда его.

Солдаты с явной неохотой подтащили князя к клетке.

— Не боитесь, ваша светлость, за душу? — по губам мятежника Дзержинского скользнула усмешка. Но хозяин только покачал головой:

— Меня не вышвыривали из Академии, и я сдал выпускные экзамены. А потом экзамены на среднюю и высшую категории. Мой портрет висит на стене почета в Академии. Я не боюсь дивов. А вот вам советую быть поосторожнее. Иннокентий бездарного недоучку растерзает просто из чувства собственного достоинства. Но я надеюсь, что хоть какие-то остатки чести у вас сохранились и вы не нарушите данное слово.

Князь сбросил с плеча руку конвоира, открыл дверцу и, согнувшись, вошел в клетку. И тут же один из солдат быстро захлопнул ее и повернул ключ в замочной скважине. Сжав его в кулаке, он отскочил.

А мятежный колдун вынул из кобуры маузер.

Хозяин собирался еще что-то сказать, но тут грянул выстрел. Тело покачнулось. И Иннокентий понял, что пуля ударила хозяина сзади чуть ниже шеи. Секунду тот простоял, глядя куда-то себе под ноги, а потом из его рта выплеснулся фонтанчик крови.

И свет перед глазами Иннокентия померк. Жажда поглотила его сознание целиком, в стремительно меняющееся тело впились серебряные прутья клетки, причиняя сильную жгучую боль, на линиях узора алатыря остались выдранные куски плоти, а в голове на несколько мгновений забилась только одна мысль:

«Бебе… малышка Бебе, Ирочка, солнышко…»

Потом все исчезло. Он вернул себе человеческую форму, так и оставшись накрепко приклеенным к линиям алатыря. Совсем рядом, можно было дотронуться рукой, валялись серебряные наручники.

Колдун Дзержинский шагнул к клетке и подошел почти вплотную. И улыбнулся вполне добродушно и располагающе.

— Ну что? Будешь мне служить? Это не так уж плохо, поверь. Мы, новая власть, к дивам относимся как к людям. Будешь есть в солдатской столовой, комнату тебе дадим. Бить никто не будет. Мечта, а не служба, а?

Иннокентий поднял глаза и с трудом сфокусировал взгляд на лице колдуна. И медленно произнес:

— Я не служу преступникам и бунтовщикам. Я служу только государству.

— Как скажешь, — пожал плечами колдун и, отойдя от клетки, махнул рукой. Солдаты подняли винтовки. И раздался первый залп.

Иннокентий почувствовал, как серебро впивается в его тело. В грудь, в плечо. Следующие пули попали в шею и левую щеку.

Еще две одновременно пришлись прямо в глаз.

А потом он потерял им счет, а чуть позже и сознание.

Очнулся он от боли. И даже немного удивился тому, что способен что-то чувствовать. Надо же, когда ему начали стрелять в голову, он был уверен, что его собираются убить. Сколько серебра должно попасть в тело, чтобы прекратить существование такого сильного дива, каким он стал, он не знал. Но был уверен, что у бунтовщиков его достаточно. Серебряные пули стоили дорого, но эти воры и убийцы наверняка не знали настоящей цены вещам.

Поэтому Иннокентий и не стал продлевать им развлечение, уклоняясь от выстрелов, хотя мог.

Но, похоже, эти люди оказались не так просты, как он думал.

С трудом приоткрыв глаза, он увидел прямо перед собой прутья клетки: он упирался в них лбом. Лоб нещадно жгло. Но это было сущей ерундой по сравнению с тем, как горели шея и плечи. Иннокентий скосил глаза, чтобы увидеть то, о чем и так сразу догадался — серебряные колодки. Вот зачем ему стреляли в голову. Чтобы он потерял сознание. Никто не собирался его убивать. Им нужны сильные дивы. Его хотят сломать и подчинить.

Глупцы. Этот колдун-недоучка и правда не великого ума, прав был хозяин.

С усилием отлепившись от прутьев, Иннокентий попытался повернуть голову. С огромным трудом, через жгучую боль, ему это удалось. И он увидел недалеко от клетки стол. За ним сидели двое солдат и играли в карты. Их винтовки стояли рядом, прислоненные к спинкам стульев.

— Ты смотри, — воскликнул один из них, — черт очнулся!

— А я тебе говорил, — оглянулся второй, — а ты «подох, подох». Они, знаешь, какие живучие? И потом, дохлый черт обращается в дым.

— И много ты чертей видел, умник? — второй солдат пнул первого ногой в кожаном сапоге. Иннокентий узнал этот сапог. Такие входили в ведомственное обмундирование колдунов Управления. Хорошие, хромовые, не для обычных солдат. По подвалу разносился запах какого-то дешевого пойла.

Воры, убийцы, мародеры. И теперь весь город окончательно в их власти. А может, уже и вся страна.

Это неожиданно причинило боль, едва ли не более сильную, чем серебряные колодки. Хаос. Везде хаос….

Иннокентий представил себе, как эта грязная пьяная солдатня переворачивает стол в кабинете Главы, выдергивает ящики, лезет в сейф в поисках денег и ценностей. Подвыпившие вандалы топчут документы сапогами, снятыми с убитых колдунов. Разбивают стекла витрин и рассовывают по карманам награды…