Без всяких игр, потому что мне просто нужно снова почувствовать в себе его «скромные восемнадцать» и сойти с ума. Опять.

— Я тебя трахнуть хочу лет миллион, Лори, — он шепчет это около моих губ, пока руками разводит ноги на максимальную ширину, как будто хочет растянуть меня на дыбе, как грешницу. — Не удивляйся, что у меня есть целый плейлист.

— Меня все больше радуют твои черти, придурок. — Я всхлипываю, когда он сгибает мою правую ногу в колене и, как будто я его личная марионетка, ставит мою пятку на столешницу.

— Мои черти, обезьянка, столько раз имели тебя во всех существующих позах, что тебе всей жизни не хватит, чтобы это повторить. И, если честно, я трындец как не хочу сделать тебе больно. Но, вероятно, сделаю. — Сглатывает, пока его пальцы медленно спускаются от моего колена вниз, до развилки между ногами. — Вообще нихуя нет терпения.

— Ди-и-им… — Я хочу сказать ему столько пошлостей в ответ, что каждая царапает горло.

— Страшно, обезьянка? — Он довольно хмыкает, когда в ответ на его снова убегающие куда-то вверх пальцы я мотаю головой и недовольно мычу. — Ты покраснела.

Я нервно дергаюсь, потому что его ладонь с мать-их-черт-офигеть-какими длинными пальцами накрывает мою грудь. Сжимает, пропускает твердый сосок между подушечками потирает почти до боли.

— Я… — мотаю головой, пытаясь справиться с новой порцией смущения. Я не знаю, как ему это удается, но со скоростью раз в секунду этот придурок превращает меня то в невинную девочку, то в шлюху. — Димка… пожалуйста… просто, блин, сделай со мной… все…

— Все, обезьянка? — Глаза чернеют, наполняются просто отборной дурью. — Точно все? Что захочу?

Наклоняется над моей болезненно твердой грудью.

Соски ужасно ноют.

Хочу, чтобы потрогал их, господи.

— Да, да… — Хотя я, кажется, просто глотаю слова и произношу только невнятные слишком очевидно похотливые звуки. — Все, что захочешь, Ди-и-и-им…

Димка лижет краешек кончиком языка, обводит ореол по кругу, завинчивая мое нетерпения до жалобного стона. Обхватывает губами, посасывает, жестко оттягивает, а когда я начинаю нетерпеливо ёрзать задницей, прикусывает.

Я вскрикиваю от пробивающей тело дрожи.

Выстанываю его имя, пытаюсь подтянуть к себе пятками, но в ответ он твердо «пришпиливает» мое бедро к столешнице, потирает ноющий сосок кончиком указательного пальца.

Берет бутылку.

Пьет жадными глотками.

— Мне тебя, Лори, — как нарочно слизывает с нижней губы остатки сладких пузырьков, — просто блядски сильно надо вытрахать ртом.

— Блин, придурок… — Еще пара таких фразочек — и я точно начну умолять вставить в меня член.

Ноги начинают предательски дрожать.

Почему на нем до сих пор эти дурацкие джинсы, боже!

Мне надо все терпение мира просто для того, чтобы не послать все к хуям.

В башке одна более-менее связная мысль — будь, блядь, осторожным, придурок.

Просто… чуть-чуть медленнее. Это же Лори. Она такая мелкая, что меня и так на хер глушит совесть за отметины моих грубых лап на ее коже. И после этого захода их явно станет еще больше.

Хотя какое там на хуй медленнее, если я ей тупо прямо сейчас готов засадить по самые яйца.

Член уже так накачан кровью, что даже странно, почему эти чертовы «болты» до сих пор на месте.

Провожу ладонями по ее бокам, по ребрам, до талии.

Кожа зудит от желания отпечататься на ней вообще везде. Чтобы даже на кончике носа была метка, что эта роскошная женщина — моя, навсегда моя, на хулиарды лет вперед, в любой из следующих жизней, если они вообще существуют.

Опускаюсь перед ней на колени, закидываю свободную ногу себе на плечо.

Лори вздыхает. В том месте, где осторожно прикусываю кожу возле ее колена, моментально разбегаются мурашки. Господи боже, у нее тут веснушки на коленках — как у мелкой засранки какой-то.

Не знаю, почему так клинит именно на этом.

Ноль идей.

Кроме одной — это моя обезьянка, мой огромный фетиш, моя долбаная зеленоглазая одержимость. Мать его, я даже в татухи ее втрескался как дурной.

Спокойно, придурок, только не засади ей раньше времени.

— Шутов, я сейчас от стыда сгорю… — бормочет Лори, когда опускаю пальцы на ее пульсирующий животик, и веду ниже, по гладкому лобку, где у нее маленькая родинка практически на сгибе бедра, а потом развожу пальцами припухшие складки.