— Ну и в чем же я вам могу помочь, Валерия Дмитриевна?

— Вы большой человек с безупречной репутацией. Ваше слово имеет бриллиантовый вес.

— Да полно вам, голубушка, я и так у ваших ног. — Но лицо Новака моментально становится пунцовым от распирающей его гордости.

Я передаю ему сложенный лист, на котором от руки написаны три фамилии — друзья Завольского, которым он «по дружбе», а формально за процент, помогал отмывать бабло. Бабло в таких масштабах, что безболезненно это потеря не пройдет ни для кого из них.

Новак изучает фамилии, перестает улыбаться и кивком благословляет продолжать.

«А теперь очень осторожно, Лори», — мысленно напоминаю себе, что собираюсь поднять ставки и заодно устроить маленький «ва-банк».

— Я готова выполнить все обязательства и вернуть все, что получится вернуть. — Мой голос звучит уверенно, спокойно, потому что я столько раз репетировала этот разговор в своей голове, что теперь смогу повторить его даже пританцовывая на раскаленных углях. — Не могу гарантировать что полные суммы, но это будут не мои проценты, а лишь издержки за решение щекотливого вопроса.

Новак молча слушает.

— Вы знаете, что в свете последних событий «ТехноФинанс» находится в поле зрения определенных структур. Признаюсь, мне бы не хотелось оказаться в ситуации, когда мне придется оправдываться еще и за чужие деньги.

— Разве гроза до сих пор не утихла, Валерия Дмитриевна?

Он, конечно, прекрасно знает, что такие «проверки» могут возникать просто из ниоткуда, если кто-то в каком-то высоком кабинете решил, что «бизнес» отделался легким испугом. Хоть ситуация с «ТехноФинанс» была полностью режиссирована мной, а раскручивать ее начали авдеевские «шестерки» и повториться просто так она не может, Новак об этом абсолютно точно ничего не знает.

— Да кто же в наше время высоких технологий верит метеорологам? — улыбаюсь, вставляя уместную многозначительную шутку. — Я сегодня с зонтом вышла, потому что дождь обещали стеной и весь день, а с неба так ни разу и не капнуло.

— И что именно требуется от меня?

— Разве я могу что-то от вас требовать? — Еще одна улыбка-солнышко, от которой этот важный, трещащий по швам чиновник раздувается еще больше. — Я хочу, чтобы эти люди… Скажем так, чтобы до их ушей дошла информация, что я готова вернуть их деньги и собираюсь заняться этим сразу же, как только разойдутся последний грозовые тучи. Я должна быть уверена, что действия некоторых… гм-м-м… моих сотрудников больше не отбрасывают тень на весь мой бизнес.

— Вы так очаровательны в своей дерзости, Валерия.

Но мы оба прекрасно друг друга понимаем.

— Позволите последний вопрос, голубушка? Раз уж вы решили возложить на меня тяжкое бремя гонца?

— Готова покаяться во всех грехах, Николай Александрович, — отвечаю с восторгом на грани фола.

— Насколько я понимаю, ситуация крайне деликатная, требует запуска определенных механизмов и исключительной анонимности. Каким образом вы собираетесь ее решать? Не то, чтобы я ставил под сомнение ваш выдающийся талант — в ваши годы и оказаться в кресле генерального директора! — но я бы хотел понимать, из-за чего рискую своей репутацией.

Ну вот, та самая точка невозврата.

Пора доставать джокера и потихоньку скрестить на удачу пальцы.

— Это мои «прачечные», Николай Александрович. — Я не без удовольствия наблюдаю, как от удивления его лицо растягивается до бесконечности. — Моя территория.

Новаку требуется время, чтобы переварить услышанное.

Я просто терпеливо жду.

— Правильно я понял, что Завольский перепоручил вам такое деликатное дело?

— Чтобы что-то перепоручить, надо у кого-то это «что-то» забрать, а весь механизм был с самого начала только моим. Я на этой территории не заблужусь даже без карты, компаса и фонарика.

— Вот она — золотая молодежь, которая дышит в затылок старой гвардии.

— Я просто хорошо и ответственно подхожу к своей работе, — повторяю это, кажется, уже в третий раз, чтобы окончательно закрепить в голове Новака свой образ «отличницы».

Он вдруг прищуривается, смотрит на меня с каким-то странно изменившимся выражением лица, а потом, заложив мою руку себе под локоть, подталкивает пройтись. Меня это не то, чтобы беспокоит, но пока что нет ни единой мысль, к чему может быть эта странная перемена.

— Вы мне сейчас очень сильно напомнили Александра.

— Александра?

— Гарина, царствие ему небесное, какая трагедия…

Я мысленно вываливаю на голову Шутова океан благодарности за то, что в свое время он натаскал меня держать лицо несмотря ни на что. Потому что продолжаю молча, в том же темпе и даже с тем же сердечным ритмом следовать за Новаком.

— Вы ведь слышала эту историю, Валерия?

— Только обрывочно. — К такому развороту я не была готова, поэтому приходится импровизировать на ходу. Сам Завольский никогда даже не заикался об этом, но он присвоил «ОлмаГрупп», а значит, о чем-то таком я должна знать. Буду отталкиваться от того, что всей картины случившегося у меня нет.