Пару раз.

Кажется, увидеть сегодня Влада мне светит только за ужином.

Едва переступив порог дома, Марина ожидаемо по-собственнически тащит Влада в гостиную. Я призываю на помощь все свое терпение и иду за ними, на ходу репетируя речь о том, что приставку она не включит, пока не сделает уроки и только после ужина. Но с удивлением обнаруживаю, что моя сестра ничего такого и не собиралась делать. Она выкладывает учебники и тетради, разворачивает на какой-то странице и просит Влада объяснить. Краем глаза вижу, что там какие-то геометрические фигуры и для Грея эта задача яйца выеденного не стоит. Но он спокойно снимает пиджак, закатывает рукава и, устроившись на полу возле кофейного столика, спокойно объясняет Марине урок.

А я тут, около арки, стою и переминаюсь с ноги на ногу, потому что не могу оторвать взгляд от его смуглых, покрытых татуировками и не густыми темными волосками, предплечий. И буквально с ума схожу от того, какая я на самом деле ужасная старшая сестра, потому что не хочу делиться его вниманием ни с кем.

«Спокойно, ты же на ужин его пригласила — ну вот и иди готовить ужин», — напоминаю себе, силой разворачивая корпус и ноги в сторону кухни.

Но сначала — переодеться.

Сегодня на удивление теплый день, так что, подумав ровно несколько секунд, одеваю домашние шорты и футболку смешного канареечного цвета, и теплые пушистые носки в комплект ко всему этому наряду Лолиты. Потому что ноги у меня мерзнут всегда, за исключением дней, когда на улице стоит тридцатиградусная жара.

Собираю волосы в «хвост пони», убираю за уши челку (которая тут же снова падает на глаза) и придирчиво осматриваю себя в зеркале. Наверное, какой-нибудь соблазнительный комплект с кружевами и провокационными ленточками произвел бы на Грея намного больше впечатления, но у меня таких вещей никогда в жизни не было. Возможно, к ним, как и к разным интимным желаниям в постели, нужно дозреть. Возможно, мне это вообще не подойдет.

Вниз спускаюсь вприпрыжку, на ходу придумывая, что еще могу поставить в духовку какой-нибудь пирог или сделать творожные маффины — Влад, кажется, жуткий сластена. Что удивительно, учитывая его сухую рельефную форму — кажется, он вообще не в состоянии пройти мимо кондитерских.

У меня в холодильнике замаринованная на ужин семга, и я благодарю себя за то, что там три стейка, потому что я до сих пор продолжаю держать в уме, что это все-таки дом Влада и он имеет полное право прийти сюда в любое время суток. Отправляю рыбу в духовку, а через пару минут добавляю туда маринованные пряным сыром и баклажаны.

— Ты моей смерти хочешь? — слышу насмешливый голос Влада как раз в ту минуту, когда аккуратно выкладываю на перманент взбитые с сахаром белки на меренговый рулет.

От неожиданности подпрыгиваю на месте, потому что у меня даже музыка не включена, а я все равно не услышала, как он вошел. Сегодня на улице я его буквально кожей почувствовала, а здесь, дома, мне так хорошо и спокойно, что даже рефлексы отказываются работать.

Грей успел переодеться — сменил строгий костюм на меланжевые спортивные штаны и белую мешковатую футболку. И судя по тому, как он насмешливо шевелит босыми пальцами на ногах, мои утепленные носки в доме, где минимум двадцать два градуса, произвели на него неизгладимое впечатление. А еще он убрал волосы на затылке под странную заколку, и теперь я хорошо вижу, что на его крепкой шее есть еще как минимум пара татуировок, одна из которых совершенно точно скрывает какой-то рваный шрам. Еще один, вдобавок к тем, на которые я уже обращала внимание.

— Я просто готовлю десерт, — с трудом отрываю взгляд от его татуированных рук. — Это меренга. Будет вкусно. Ну если не подгорит и подойдет.

— Я про твои ноги. — Грей выразительно проводит по ним абсолютно бессовестным взглядом. — Будут офигенно смотреться у меня на плечах.

Мне нужна всего одна секунда, чтобы воображение визуализировало его слова.

Я прикусываю нижнюю губу, напоминая себе, что была заранее и честно предупреждена им о том, что вечер томным точно не будет. И что мне это, блин, очень даже нравится. Но ни одна из этих вещей никак не уберегает меня от незнакомого и очень тяжелого ощущения внизу живота. Что-то похожее уже было, когда он устроил мне «сказку ну ночь», но тогда я завелась с пол-оборота, а сейчас это накатывает постепенно, но необратимо, как лавина.

— Поможешь мне? — Показываю взглядом на малину, которую нужно перетереть для начинки.

Грей охотно становится рядом, задает пару уточняющих вопросов, что именно от него требуется, а потом сосредоточенно, постепенно увеличивая темп, берется за дело. И хоть мы стоим не так, чтобы близко друг к другу, я чувствую себя так, будто мы заперты в узком пространстве, и стены вдобавок начинают неумолимо сдвигаться, оставляя между нами все меньше и меньше воздуха.

— Мне нужно будет улететь на пару дней, — говорит Грей, когда заканчивает с малиной.

— Не люблю летать, — говорю просто чтобы заполнить молчание. — Дважды попадала в турбулентность. Странно, что после этого мои волосы не стали модного седого цвета.

— Это по работе, Ань. Я хотел бы, чтобы ты и Марина поехали со мной.

В его этом «бы» угадываются все «но», которые он уже прокрутил в голове, когда готовился к этому разговору. А внешне казался таким беззаботным, как будто мои ноги в коротких пижамных шортах — единственное, что было у него на уме.

— Мы вполне справимся тут пару дней, — стараюсь говорить как можно увереннее.