Спокойно, Влад. Спокойно, долбоёб херов, это же маленькая целка, ебать ее в горло…

Аня обхватывает мою задницу ладонями, толкает к себе навстречу.

Вбирает так много, как может.

Я хрипло посылаю все к хуям, надавливаю на ее затылок.

Долблю раз, второй, третий.

Об эти влажные посасыающие звуки, разбивается мое последнее терпение.

— Классно сосешь… Аня… Аня… — Отодвигаю ее голову, давая отдышаться. На секунду жутко очкую, что увижу на ее лице отвращение, страх. Любую другую херню. Но она, блядь, улыбается! Довольная, чувственная, максимально охуенная девочка. — Да ты меня убиваешь, на хрен.

Открывает рот.

Умоляю, побудь плохой девочкой еще немножко, Золотая ленточка.

Тянет голову вниз с совершенно очевидными намерениями.

Проводит языком по яйцам.

Терпение к хуям.

Накручиваю ее волосы на кулак, подталкиваю к члену, толкаю его в рот.

Дальше, глубже.

Чувствую, как она сжимает горло.

— Блядь, блядь… — Я хочу смотреть, но перед глазами растекается какой-то разноцветный калейдоскоп. — А-а-а-ань… Йобаный все его на хуй…

Яйца дергаются вверх.

Меня чуть не разрывает от оргазма где-то в мозгу и в члене одновременно.

Сердце в галоп.

Я кончаю в ее рот длинными толчками, продолжая вдалбливать член, но это, блядь, ни хрена не отпускает.

Первыми переполненная нервная система вырубает ноги.

Меня тупо валит на пол.

Нужно сфокусироваться, но как же, сука, тяжело.

Обхватываю ее лицо ладонями.

Какая же она красивая — взъерошенная и, простите меня пуритане, заёбаная в прямом и самом прекрасном смысле этого слова.

— Все… хорошо? — слегка трусливо спрашивает моя Золотая ленточка.

— Хорошо — не правильное слово. — Тяну ее на себя, потому что заваливаюсь на спину, а отпускать из объятий не хочу ни на секунду. — Охуенно. Максимально пиздато. Кайфово.

Улыбается такая довольная.

Ловлю ее в этот момент, целую.

Влажно, горячо, выебывая вдобавок языком, потому что мне вот прям сейчас хочется на второй, мать его, круг.

— Влад… — Она легонько отстраняется, смотрит слегка ошалело.

У меня аж яйца сжимаются от страха. Что не так? Секунду назад была довольная!

— Ты же… ну… в общем…

— Кончил тебе в рот, да, — подсказываю. И в моменте догадываюсь, что напридумывала ее светлая голова. — Прикинь, целовать свою женщину после того, как она сделала тебе кайфово — это нормально. Выкинь эту патриархальную хуйню из своей умной головы.

— Вла-а-а-ад… — Тянет мое имя так, что мой член снова готов ее долбить. — Я рада, что моя безобразная девственность тебя дождалась.

Даже вот не знаю, как ей сказать, что пазл в моей голове давно сложился.

Сначала я избавляюсь от Кузнецовой. Потом тащу в ЗАГС мой Кокос. И только потом — цветы, свечки, шампанское и максимально ванильное лишение ее этой драгоценной невинности.

Я сгребаю Аню в охапку и как свою самую ценную добычу тащу в спальню.

Главное, не думать о том, как вкусно она пахнет кокосом, морским соленым воздухом.

Сексом.

И мной.

— Ты меня в свою спальню принес, — она сонная, но все равно неловко сопротивляется, когда безапелляционно укладываю ее в свою постель и укрываю одеялом до самого кончика носа.

Мне нужно в душ и собрать сумку в дорогу, а если зацеплюсь хотя бы за торчащее из ее волос ухо — хана, не слезу с нее пока в принципе буду способен дышать.

— Марина же может увидеть. — Зевает, вряд ли отдавая себе отчет, что в эту самую минуту копошится как сытая пригретая кошка, и еще плотнее заворачивается в одеяло.

— Ну и пусть. — Не вижу в этом проблемы. — Твоя мелкая та еще сводня, чтоб ты знала. Всех твоих ухажеров мне сдала, с паролями и явками.

Я даже готов поспорить, что мелкая нас с радостью благословит вообще на все.

На всякий случай заглядываю в комнату и к ней. Марина спит точно в такой же позе как и Аня — завернувшись в одеяло как сова, еще и сопит примерно так же.

Моей сестре было всего шесть. Она была в два раза меньше этой мелкой, но сопела абсолютно точно так же.

Меня подташнивает от кусающего глубоко внутри понимания необходимости их оставить. Всего на пару дней, в доме, который как крепость, который даже маленький Армагеддон может выдержать. С удвоенным количеством охраны. Я подстраховал везде, где это возможно, и где невозможно — тоже. Идеально было бы просто посадить их здесь и чтобы даже носы на улицу не вытаскивали. Но я прекрасно знаю, каково это — сидеть в клетке, и когда разрешение выползти на солнечный свет хотя бы на пару минут зависит от правой пятки жирного тупого надзирателя. Ане и мелкой я такой судьбы не желаю.