— У нас тут последняя локация и большая страшная куча говна с палками, которую нужно срочно обратить в нашу сатанинскую веру, — говорю первое, что приходит на ум, потому что все остальные мысли строго для взрослых.

— Это жаба, Влад, — недовольно ворчит мелкая.

— Да? Серьезно? А выглядит как куча говна с палками.

Сказать, что Аня злится — не сказать ничего. Ну да, я так засмотрелся на ее ноги, что на минуту подзабыл, что в ее мире тринадцатилетние девчонки не знают о существовании плохих слов. Знала бы она, какие словесные обороты выдает ее мелкий систер, когда нас на пару нагибает какая-то игровая тварь.

— Пять минут и потом я лично пинками загоню ее спать, — приходится выдать еще порцию аргументов. — Еще же даже одиннадцати нет, Ань. Ну ты чего, суббота завтра.

Есть что-то странно… прикольное в том, что этот разговор сквозит чем-то домашним.

Чем-то, что возвращает меня в прошлое, которое я отчаянно пытаюсь забыть. Но если обычно вспоминать о тех временах мне крайне хуево, то сейчас наоборот — дарит какое-то умиротворение.

— Аня, ну пять минуточек, ну пожа-а-а-алуйста, — хнычет Марина и мы на пару делаем рожи грустных ленивцев.

— Ладно, хорошо! — Нимфетаминка трагично вскидывает руки, делает жест в сторону настенных часов, типа, время пошло, и уходит.

А заодно уносит с собой свои охуенные ножки, от которых я чуть не стал сексуально зависимым.

— Ты ей нравишься, — выдает мелкая чуть позже, когда мы на пару сколачиваем круг призыва демонов в центре нашего виртуального поселения. Само собой, про правило пяти минут уже никто и не помнит, даже Аня, раз до сих пор не гоняет нас от приставки мокрыми тряпками.

— С чего такое выводы, мелкая?

— Ну, она расстроилась, что ты вчера не пришел на ужин. Готовила на троих. И сегодня на часы посматривала. И еще пялится на тебя все время такими глазами. Знаешь, ну вот так. — Марина делает свойственное всем детям ее возраста самое мерзкое лицо из тех, которые в принципе способны изобразить лицевые мышцы.

— Уверена, что я точно ей нравлюсь? Потому что вот это, — несильно щелкаю мелкую по носу, — скорее напоминает желание расчленить меня с особой жесткостью.

— Пару лет назад Аня как-то привезла на Новый год своего парня, — мелкая зачем-то понижает голос до заговорщицкого шепота. — Он был, конечно, не такой красавчик как ты, но тоже ничего.

Я еще не знаю, чем закончится история, но уже готов выполнить мелкой любое ее желание. Когда мне еще так бесхитростно и манипулятивно одновременно почесывали чувство собственного величия?

— Они встречались уже примерно полгода, и мама даже про свадьбу намекала, потому что тот парень был сыном сенатора. Но потом ему вдруг позвонили родители, он сказал, что должен срочно вернуться домой, и знаешь что?

— Не имею ни малейшего представления.

— Аня сказала: «Ну хорошо, едь». — Малая произносит это немного кривляясь, но с видом бесчувственной цапли. — И все, провела в аэропорт и даже ни разу потом не вздохнула. А тебя, если бы ты и сегодня не пришел на ужин, она бы точно убила. Так что она к тебе точно не ровно дышит.

Я мысленно улыбаюсь примерно как Чеширский кот, которого почесывают за ухом. Даже не знаю, почему на меня так странно действует эта информация: я тёлкам нравлюсь — это примерно такой же неоспоримый факт, как и то, что небо голубое, а трава — зеленая. Да я в принципе собственными глазами видел, как Нимфетаминка на мой зад пялилась, пока я устраивал ей на кухне образцово-показательные пляски.

— А куда потом тот сынок сенатора делся?

Я поймал каждое слово, которые выдала мелкая, а не выборочно только те, которые почесывали меня за ухом. Полгода отношений, Аня его даже из-за океана привезла, чтобы с родителями познакомить. И при этом она умудрилась остаться девственницей. Он что — был заднеприводным? Как можно оставить ее целкой, имея круглосуточный доступ к этим ногам и заднице? Это же сто восемьдесят дней. У меня уже на вторые сутки крыша подтекать начала.

— Не знаю, — пожимает плечами Марина, — поссорились, наверное. У Аньки же характер. Чуть ей что-то не нравится — и сразу…

Она выразительно чертит большим пальцем разрез на горле.

— Ты мне тоже нравишься, — так же бесхитростно добавляет мелкая. — Ты не зануда.

— В школу с понедельника все равно пойдешь.

Марина закатывает глаза и тут же предлагает пройти еще одно подземелье.

Мне снится, что в тот день, когда Влад влез в окно моего дома, мы не вышли оттуда живыми. И эти ощущения настолько реальные, что я с криком вскакиваю в постели и, еще даже толком не проснувшись, начинаю ощупывать себя в темноте в поисках дырок от пуль.