Шрифт:
Так, спокойно, Ветрова! Эта краля уже получила однажды по шапке, и думаю, второй раз откровенно лезть в занозу начальница не будет. Поостережется Нагорного.
Поэтому нужно для начала узнать, каким шальным ветром ее сюда занесло, а уже потом разбираться по ситуации.
– Наталья Леонидовна? – спросила я, голос не дрогнул. – Что-то случилось?
– А разве с вами может быть иначе, Анфиса Олеговна? – ухмыльнулась супервайзер. И эта ухмылка мне не понравилась.
Хочет поиграть? Хорошо. Я тоже себя не на помойке нашла.
– Вроде бы сегодня я ваз не разбивала и букетов не получала, чтобы вы на меня озлобились, Наталья Леонидовна, – улыбнулась я, пряча руки за спиной.
– Ты права. Тем и любопытней твое удивительное умение каждый раз находить новые возможности, устроить нашему отелю проблемы.
Нет, она издевается? Я вспомнила весь день от и до. Начиная от выхода из подъезда собственного дома и заканчивая ее появлением в номере. Хоть убейте, я не понимаю, где на этот раз могла напортачить.
– И с каждым разом проблемы глобальней, – договорила Наташка, трансформируя свою ухмылку в жуткую гримасу.
– И что на этот раз я сделала?
Но ответить мне женщина не успела.
В номер широким размашистым шагом влетел седовласый мужчина в годах. В презентабельном костюмчике с иголочки и с бешеным взглядом. Пролетел через коридор и, влетев в гостиную, остановился у Наташки за спиной с вопросом:
– Где она? Где эта воровка?! – грозный рык, пробирающий до костей. И тяжелый, гневный взгляд, устремленный на меня.
Я дышать перестала. К месту приросла, смотря абсолютно тупым взглядом на этого явно “дорогого” гостя и пытаясь понять, что он сейчас сказал?
Воровка?
Кого он назвал воровкой?
– Что происходит? – прохрипела я, до боли пальцами сжимая пластиковую бутылку с моющим средством.
– Это ты! – ткнул мужчина пальцем в мою сторону. – Ты их украла, мерзавка!
– Я? Украла?! Я ничего не крала! О чем вы вообще говорите?!
– Не прикидывайся невинной овцой.
– Но я правда не понимаю!
– Ты воровка, и ты за это ответишь! – ткнул пальцем в мою сторону мужик.
– Давайте не будем так голословны, – примирительно подняла руки Наталья.
Вроде заступилась, но при этом я четко поняла: нет у меня защитника в этой ситуации. Она, скорее, будет в рядах первых, кто решит меня потопить.
Жуткое чувство несправедливости и безысходности!
Сердце зачастило. Мне стало тяжело дышать. Кровь в висках чечетку отбивала, и нервы танцевали канкан. Взгляд мужика становился все чернее и чернее. Заставляя пятиться назад. Такой может и ударить. Такой может все! Лицо исказила ярость, а глаза налились злобой. Смотрел он на меня, как на зарвавшуюся муху, севшую на его дорогущий пиджак от Армани. Муху, которую одним молниеносным движением своей ручищи этот “господин” способен прихлопнуть.
– Я ничего не понимаю! – воскликнула я.
– Сегодня у господина Робинсона пропали дорогие золотые запонки, Анфиса, – сказала ледяным тоном Наталья. – Подарок его горячо любимой жены. И он этим фактом… весьма огорчен.
– А я-то тут при чем…?
– Номер сто пятнадцать. Ты его сегодня убирала?
– Й...я.
– Я оставил их на столике в гостиной! – зарычал мужик. – А когда пришел, их уже не было. Ты была последняя, кто их видел, и глупо отнекиваться! Кроме прислуги вашего отеля, никого больше в моем номере не было и быть не могло.
Бред какой-то!
– Я не видела никаких запонок! Как вы можете меня в таком обвинять?! Да даже если бы они там и были, то я бы и пальцем к ним не притронулась!
– Ладно, если ты их не трогала и даже, как ты утверждаешь, не видела, – сказала Наталья, неторопливо проходя обратно в коридор, к тележке, – то позволь, я осмотрюсь.
– Д-да, конечно, – ответила я, до боли сжимая челюсти. – Смотрите. Я тут ни при чем!
Было обидно. И почти физически больно от такого громкого и грязного обвинения. Но я-то себя знаю! Я никогда в жизни не трогала и не брала чужого! И эта мысль разъедала изнутри горьким ядом. Я не такая!
На глаза слезы навернулись от досады. Хотелось закричать. Развернуться и убежать. Повести себя, как маленький импульсивный ребенок. Забиться в угол и хорошенько себя пожалеть, что умудрилась оказаться в такой ситуации.
Но сдержалась. Ибо мой побег значил бы мой проигрыш. Мое согласие с этими вопиюще наглыми и безосновательными обви…
– Это не те ли самые запонки, господин Робинсон? – спросила Наташка, а до меня ее слова как сквозь толстый слой ваты донеслись. Приглушенно. Возможно, потому что кроме зашкаливающего пульса я не слышала больше ничего вокруг. Мне стало дурно. Перед глазами все поплыло.