— Какое еще дело?

— Времени у нас предостаточно. Так что расскажите подробно о своих приключениях. С того самого момента, как вы покинули корабль «Святослав» близ Синопской бухты, в ноябре прошлого года.

Я понимал, что от этого рассказа зависит моя судьба и потому решил поведать все без утайки. Мы беседовали несколько часов, даже делали перерыв на чаепитие. Иногда Кальницкий или Юрцев прерывали меня и задавали вопросы.

— Совершенно непонятно, зачем вы лично отправились в экспедицию в Западную Африку…– пробормотал Кальницкий.– Для чего рисковали, когда прыгали в море и штурмовали форт…

Я пожал плечами:

— Чтобы спасти заложников и Элизабет Гамильтон.

— Значит позднее вы все же решились сделать леди Гамильтон предложение…

— Не я лично. Не скрою, у меня вспыхнули чувства к Элизабет. Но на женитьбе настоял куратор.

Подполковник Юрцев задумался:

— Значит изначально вы все же попали под подозрение к «вашему дядюшке» Ричардсону Мельбурну.

— Да. Старик даже нанял сыщика. Но куратор вовремя успел убрать человека, который знал настоящего Джеймса Мельбурна в Бомбее и подкупил грека, с которым Джеймс Мельбурн оформлял сделку в Афинах…

— Поначалу у вас складывалось неплохо,– кивнул Юрцев.– Вы даже устроились на службу в Британскую разведку. Но зачем понадобилось сближаться с королевой? Хорошо. Вы поймали одного из террористов на празднике, но для чего понадобилось раскрывать заговор британской аристократии? Может английская королева тоже вызвала у вас какие-то чувства?

— Послушайте, меня попросила об этом расследовании графиня Кроули, приближенная королевы.

— Почему именно вас?

— Не знаю…я слышал, королеву впечатлила история, когда я спас раненного напарника в Валахии… к тому же бывший премьер-министр Мельбурн заменил королеве отца в юности, она считала что я — дальний родственник ее бывшего покровителя. Королева тоже не лишена сентиментальности. В первую очередь она все же женщина.

— При раскрытии заговора британских аристократов — вы убрали с политической доски барона Лирьярда и его приближенных. Барон был противником роялистов, если бы он занял кресло премьер-министра, это было только на руку России. Барон давно мечтал развязать войну с соседней Францией. Вторая ваша серьезная ошибка — гибель посла Мордвинцева в Вене и пожар на оружейном складе.

— Оружие могло попасть в руки польских сепаратистов, так мне сказал связной в Вене. Гибель Мордвинцева была случайной, при перестрелке в особняке.

— Однако именно вы спровоцировали перестрелку, а мы потеряли важного и опытного агента…– Юрцев вздохнул.– Никитин, вы должны были вести себя скромнее, но вели в Англии жизнь богатого буржуа, женились на аристократке, подобрали бежавшего майора Разумовского на Мадейре, этого подлеца и мерзавца…

— Егор Константинович Разумовский погиб в Виндаве, защищая меня. Не надо о нем в таком тоне.

— Вот еще одна серьезная ошибка. Вы притащили в российский порт Джерри, человека, которого как следует не проверили. Он мог той ночью ликвидировать вас троих…

— Я уже в море узнал, что Добсон завербовал Джерри. Он доверял ему как родному сыну.

— Это непростительная ошибка. Еще хорошо, что Джерри вскрылся в Виндаве, а не добрался до Петербурга. Кстати, позавчера он был застрелен при попытке побега.

Кальницкий привстал и прошелся по кабинету. Он неожиданно подсел рядом и усмехнулся:

— Никитин, в Лондоне вы вели и вправду разгульную жизнь. Слонялись по салонам, офицерским клубам и борделям… хорошо за границей, правда, Никитин? Пока наши солдаты льют кровь в Крыму. Как там британские графини в постели, сладенькие?

— Послушайте, если вы хотите вывести меня из себя — вам это не удастся. Скажите, я могу увидеть полковника Кудасова?

— На этот раз не получится,– нахмурился Кальницкий.– Кудасова полгода назад перевели в Москву.

— Я прошу аудиенции императора Николая Павловича.

Кальницкий рассмеялся. Юрцев покачал головой и серьезно посмотрел на меня:

— Я уже говорил, в отношении вас ведется следствие.

— Но почему? Какое еще следствие? Я выполнил задание. Доставил в Петербург Добсона и даже подводную лодку.

— Вы подозревайтесь в двойной агентуре и пособничеству Англии.

— Да поймите вы, и моя женитьба на графине Гамильтон, и работа в британской разведке, даже раскрытие заговора против британской королевы — все это делалось для того, чтобы глубже проникнуть в высшие круги британской аристократии и выведать их планы.

— Немного же планов вы узнали за это время. Кстати, именно вы, Никитин, были инициатором встречи послов в Варшаве, по просьбе французской стороны. В Варшаве в графа Орлова стреляли. Он чудом выжил, но погиб его помощник.