— Эй, там! — закричала девушка, размахивая руками, как будто мы их не видели, хотя она выделялась, как единорог на поле миниатюрных пони. Мужчина мотнул головой, приглашая нас спуститься к ним, и мы, перебираясь по камням, добрались до воды.

— Опустить трап, поднять паруса! — девушка выкрикивала приказы, казалось бы, ни к кому не обращаясь, в то время как огромный парень встал к штурвалу и, увеличив обороты двигателя, подвел лодку немного ближе к нам.

— Ты человек от Кармен? — обратился к нему папа, и тот что-то неопределенно буркнул в ответ.

— Это Матео, — представила его девушка, когда мы поднялись на борт лодки. — А я Бруклин с буквы — Б.

— А как еще это пишется? — Спросил я в замешательстве.

— Очевидно, с непроизносимой Н. — Она фыркнула, как будто я был идиотом, а ее огромный пес зарычал на меня так глубоко, что, казалось, рык шел прямо из его живота. — Это Брут. Можешь погладить его, если хочешь. Он не кусается.

— Кусается, — предупредил Матео с мексиканским акцентом, как у его двоюродной сестры. — Он съел много людей и съест еще немало. — Он повернулся к нам спиной, направляя лодку по волнам, а Бруклин дико расхохоталась, как будто Матео пошутил. Я надеялся, что так оно и было. Но выражение глаз собаки говорило о том, что это была не шутка.

— Кармен сказала, что ты ее двоюродный брат. Ты из картеля? — Папа окликнул Матео, перекрывая рев бури.

Матео взглянул на него, и, клянусь, я увидел, как бесчисленные смерти отражаются в его глазах. Я знал души, подобные моей, те, что погрязли в крови и темных деяниях. Он выглядел так, словно столкнулся с семью смертными грехами лицом к лицу и вышел победителем, а такая сила вызывала уважение.

— Нет, я не член картеля, — прорычал он, и зловещие нотки в его голосе говорили о том, что он презирает их организацию. Но если он был родственником Кармен, это было маловероятно.

Бруклин придвинулась к нему, и он собственнически обнял ее, прижавшись губами к ее уху. — Здесь очень мокро, mi sol.

— Очень мокро, — согласилась она, прикусив губу, когда посмотрела на него снизу вверх, и он скользнул пальцами по ее шее, нежно удерживая ее, но сила, которую он излучал, заставляла ее дрожать, как будто она не могла насытиться его прикосновениями.

— Отведи наших гостей под палубу, — приказал он, и она кивнула, несколько раз хлопнув ресницами, прежде чем он отпустил ее, и она поспешила к нам, выглядя взволнованной.

— Пойдемте, вы можете спрятаться внизу. Здесь есть небольшое укрытие. Не волнуйтесь, здесь нет белок, которые могли бы за вами подглядывать. — Бруклин поманила нас за собой в маленькую каюту, взяла рыболовную сеть и накинула ее на моего отца. — Вот. Теперь тебя никто не увидит, мистер Мужчина. Они просто подумают, что мы поймали большую жирную рыбу с татуировками. — Она маниакально рассмеялась, и папа стянул с себя сеть, обменявшись со мной растерянным взглядом, когда Бруклин начала танцевать. Она отпустила поводок, привязанный к ее собаке, и я застыл на месте, когда зверь сделал шаг к нам, обнажив ряды острых зубов.

— И она танцевала на лугу, и она танцевала на дереве, и она танцевала, как вдова за чашкой хорошего чая, — пела Бруклин, и я начал думать, что мы совершили ошибку, обратившись за помощью к Кармен. Кем, черт возьми, была эта чокнутая? — Давайте, вы знаете песню! Присоединяйтесь! — крикнула она.

— Мы правда не знаем, — сказал папа, садясь, поскольку прогулка на лодке становилась все более неспокойной. Я снял с плеч рюкзак и прислонился к стене, держа его в руках и сжимая в руке пистолет, чувствуя себя с ним в большей безопасности, пока собака смотрела на нас так, словно мы были ее следующей добычей.

— Святые соски Бэтмена. — Бруклин резко прекратила танцевать, указывая на рюкзак в моих руках. — Твой рюкзак живой! Он двигается.

— Это всего лишь моя собака, — пробормотал я, крепче сжимая рюкзак. Я не хотел выпускать Дворнягу рядом с другим адским псом. Он может его съесть.

— Оооо. Можно мне посмотреть? — спросила она, стремительно подбегая ко мне и берясь за одну из лямок. — Животные любят меня. Однажды я проснулась от того, что в мой спальный мешок забрался хорек по кличке Ангус. Это было еще тогда, когда я спала на улицах. Ну, то есть… он выглядел как хорек. Наверное, он мог быть очень длинной крысой. Но кто бы назвал крысу Ангусом, верно?

— Э-э-э, — я не знал, как на это ответить.

— Позвольте мне посмотреть на спрятанного щенка. — Она взялась за молнию, и я позволил ей расстегнуть ее достаточно, чтобы высунулась голова Дворняги.

— Он может укусить, — предупредил я, но Дворняга — предатель, каким он и был — немедленно начал лизать ей руку, как будто он был самой дружелюбной собакой в мире.

— Как его зовут? — спросила она, а затем взвизгнула, прежде чем я успел ответить. — Нет, подожди! Дай угадаю. Волендеморт?