– Чего встал? Иди, – требует Федор.

– На самом деле я видел Егора. Ну, в день его смерти. И мы говорили.

– Так… – Участковый устало опускается на стул и включает диктофон. – Повтори-ка еще раз это предложение и расскажи, о чем вы говорили.

Может, это решение дорого ему обойдется, но Лисов рассказывает все, что помнит: детали, поведение Полоскова, тон его голоса, даже одежду. Он воспроизводит диалоги, пусть не так точно, но вспоминает важные слова после недолгих заминок. Федор кивает, не сводя с него взгляда.

– Все, – кашлянув, сообщает Рома.

– Хорошо. Можешь идти.

Лисов подходит к двери и переступает порог.

– Молодец, что рассказал. Это было правильное решение, – говорит вслед Федор.

– Мне кажется, что у этого дела нет состава преступления. – Мама склоняется к участковому, упершись ладонями в стол. – Ты потратил мое время и время моего сына. Судя по тому, что пишут СМИ, тот парень покончил с собой.

– Ты же знаешь: не всему, что пишут на заборах, можно верить, – чеканит Федор. – Идите, пока я не нашел повод вас задержать.

– Спасибо, – холодно бросает мама, берет Рому под локоть и выводит из участка.

Несколько недель спустя Роме звонят из участка и просят забрать вещи. Он приходит, расписывается в документах и с облегчением сует телефон в карман.

– Как ни странно, у тебя все слишком чисто для заядлого раздолбая, – сообщает Владислав.

Лисов усмехается, зажав ноутбук подмышкой. Почесав обвисшее пузо, полицейский холодно добавляет:

– Рано радуешься. Может, у нас и нет на тебя ни улик, ни дела, но общественного порицания тебе не избежать.

Рома кривится:

– И как тебя только жена терпит? – и выходит из участка.

Настроение испорчено, облегчение сменяется тяжелой виной. Будто это он Полоскова с крыши сбросил!

Навстречу проходят незнакомки. Завидев Рому, они шушукаются и переглядываются. Обернувшись, он застает их врасплох, и они отворачиваются. На следующем перекрестке история повторяется, только теперь это группа школьников помладше. Их голоса еще не сломались, и в спину Лисова доносятся детские смешки.

– Эй-эй, – дорогу ему перегораживает белобрысый мальчишка с длинными ресницами и дерзкой щербинкой, – это же ты тут на снимке?

Он вытягивает руку и машет смартфоном перед Ромой. Мелькает название паблика. Буквы сливаются в единую размазанную линию, фотографии Лисова со всех ракурсов выложены в общий доступ в миниатюре.

– Че это? Откуда у тебя мои фотки?

– О-о-о, да ты у нас местная знаменитость. Селфи! – Пока Рома соображает, мальчишка делает несколько снимков и с громким смехом убегает обратно к друзьям.

Дома Рома нетерпеливо открывает ноутбук, заходит на свою страничку в соцсетях и замирает. Тысячи непрочитанных сообщений, несколько сотен заявок в друзья, комментарии на стене. Глаза разбегаются. Под его аватаркой комментарии от незнакомцев сыплются друг за другом:

«Сдохни урод»

«Это ты виноват в смерти Полоскова!!!»

«На его месте должен быть ты»

«И как ты вообще можешь жить после такого?!»

Моргнув, Рома открывает личные сообщения, заваленные пожеланиями скорейшей смерти и прочими оскорблениями. Поправляет взмокшую челку. Футболка прилипает к спине и подмышкам.

Лисов трясущимися руками набирает название группы местного СМИ в поисковике, заходит в него и обнаруживает в последних постах новости о Полоскове и о себе. Комментаторы желают ему сгореть в аду, выкладывают изуродованные фотографии с разными надписями.

Рома достает телефон, но как только включает его, едва не роняет от обилия сообщений. Память смартфона забивается, и он ненадолго зависает. Мессенджеры Ромы переполнены угрозами. Экран ноутбука мигает, перед глазами появляется новый пост. СМИ сообщают, что он больше не главный подозреваемый. Новость набирает гораздо меньше лайков, чем предыдущая, но комментаторы все еще винят Рому.

Решив, что с него достаточно, Лисов закрывает ноутбук и отключает телефон.

– Больше никаких соцсетей до конца лета. – Он встает и трясет головой. – Нет. Чем дольше без них, тем лучше.

Лисов застает маму в гостиной. Она лежит на диване и смотрит телевизор. Под глазами у нее косметические патчи.

– Не собираешься на работу? – интересуется Рома и садится на диван, положив ноги матери поверх своих колен. – Хочешь, массаж сделаю?

– О, было бы чудесно. – Мама потягивает каждый пальчик на ногах, разминая их, и усмехается. – Когда ты успел стать хорошим сыном?

– Решил попробовать с сегодняшнего дня, – с ответной усмешкой Рома массирует ее икры и стопы.

– Я взяла отпуск.