— Да не видно ж ни хрена, — пробухтел он и достал свой план, чтобы посмотреть.

Я не стал его дожидаться и пошел вперед сам. Он же, повозившись с бумагой, сунул ее обратно в рюкзак и догнал меня.

Вскоре послышалась музыка, приглушенно, из-за закрытых дверей комнаты мастеров, где решили отмечать юбилей. Из щелей под дверью пробивался свет, единственный во всём цеху.

— Не жалеешь, что на празднование не пошёл? — я решил немного разрядить обстановку.

— Жалею, конечно, механик там, вроде, красную икру принёс, и водочка тоже какая-то хорошая, — вздохнул тот.

— А как ты объяснился, что на юбилей не пойдёшь?

— Сказал, давление скакануло!

Под звуки музыки мы прошли в цех, остановились на повороте и увидели то, что искали — трансформаторную будку.

— Давай переодеваться, — сказал я.

Электрик начал доставать из рюкзака необходимый инвентарь. Мы надели резиновые сапоги, резиновые перчатки, мой компаньон ещё надел очки, но я от них отказался. Я-то в них и не работал никогда, несмотря на технику безопасности, мешают обзору жутко. Понимая, насколько нелепо выгляжу, я улыбнулся. Вообще на душе был трепет, до конца не верилось, что прямо сейчас я могу предотвратить катастрофу. Но трансформаторная будка стояла всего лишь в паре десятков метров от нас, и волнение определённо присутствовало.

Кстати, электрик поступил чуточку мудрее и к этому моменту тоже заранее подготовился. Он вытащил из своего походного рюкзака пузырек корвалола, откупорил крышечку. Я почувствовал, как потянуло фирменным мятным запахом. Залив в себя половину флакона, старик протянул его мне.

— На, выпей, чтобы не нервничать!

Я отказываться не стал и тоже залил себе несколько капель на язык. Вкус корвалола сейчас показался особенно отвратительным.

Вернув флакон, я увидел, как открылась дверь комнаты мастеров, и музыка стала громче. Наружу вышли мужики, успевшие, судя по их раскрасневшимся лицам, чутка выпить — всего их было четверо. Трое пошли в курилку, а один вдруг свернул в тот ряд, где стояли мы. Я хорошо знал этого мужика — это был слесарь Ваня, и его верстак находился всего в паре метров от нас.

Благо в цеху царила тьма, и я спрятался за металлическим щитом, потянув за собой и Генку.

— Сиди, не двигайся и звуков не издавай, — предупредил я.

Электрик уже за щитом продолжил засовывать пузырёк с корвалолом в рюкзак. Руки у него тряслись, так что пузырёк упал на пол и покатился прямо к верстаку Вани.

— Вот с-сука…

Электрик выругался сквозь стиснутые зубы и собрался идти за пузырьком, но я удержал его за плечо.

— Тихо! Куда ты лезешь!

— Так увидит!

— Пусть лучше увидит пузырёк, чем тебя.

Ваня подбрасывая ключи от своего ящика, подошел к верстаку. Открыл ящик и достал оттуда небольшую чекушку самогонки.

— Мужики, вон что у меня есть! — сообщил он другим работягам, поджидавшим его в проходе корпуса.

— Давай неси, попробуем, а то ты так свою самогонку расхвалил, что слюнки текут.

Иван сунул чекушку под мышку, закрыл ящик, и я уже собирался выдыхать, потому что сидел все это время затаив дыхание, но не тут-то было. Ваня наступил на пузырёк с корвалолом, стекло треснуло, и остатки корвалола растеклись по полу.

— Ешки-матрешки! — слесарь посмотрел под ноги. — Это ещё что такое?

— Чего ты там застрял?

— Да ничего, откуда-то пузырёк непонятный взялся, — он втянул ноздрями воздух. — Корвалол!

Раздался хохот, гулко отдававшийся в этих стенах. Все дружно предположили, что корвалол обронила уборщица.

— В уголок подмети осколки, потом она сама уберет, — последовал совет рабочих.

Ваня так и сделал, сгребя стекло ботинком, и ушел. Мужики направились в курилку. Мы дождались, пока они вернутся. Вот лопнула дверь в комнату мастеров, и музыка стала играть тише.

— Теперь идём, — сказал я.

Мы вышли из-за металлического щита, подошли к трансформаторной будке. Выводить ее из строя было решено самым банальным способом. Неподалёку от будки стояло ведро с эмульсией. Трансформатор был выключен, поэтому сперва его следовало включить. Стоило провернуть тумблер, как в проходах тут же загорелся свет потолочных ламп.

— Вот говори не говори, никто все равно не выключает нормально свет!

— Давай уже быстрее, — я вырвал у электрика ведро и собрался опрокинуть его на трансформатор, когда со спины послышался голос:

— Мужики, а хрена ли вы делаете?!

Ведро застыло в моих руках занесенным перед открытой трансформаторной будкой.

Я обернулся и увидел огромного мужика в клетчатой рубашке на выпуск, натянутой на пузо, как на барабан, и в брюках с закатанными штанинами. Мужика заметно пошатывало, и у него был красный нос, как у Деда Мороза. Мужик был колоритный, из тех, что сразу запоминаются, да и я без этого его прекрасно знал. Передо мной стоял заместитель начальника моего родного цеха — Леонид Иванович Казько, среди рабочих более известный, как Лёня Шифоньер. Лёня был толковым специалистом с единственным, но заметным недостатком — если он пил, то так, чтобы на ногах не стоять. Вот и сейчас Лёня успел хорошенько набраться, он держал в одной руке стопку, а в другой — начатую бутылку водки.