Я снова промолчал. Знал бы электрик, сколько жизней сейчас было спасено! Я как будто только теперь и мог по-настоящему дышать. Все живы, здоровы, выбежали на своих ногах и ещё долго будут обсуждать этот юбилей. А станки… никакое оборудование не стоит и одной человеческой жизни. Станки можно починить, доставить новые, а вот погибшего обратно уже не воскресишь.

Я видел, как зашевелился Лёня — осоловело оглядевшись и озадаченно скребя макушку, он наблюдал за горящим корпусом. Интересно, помнил ли он, что выпивал со мной. Я-то прекрасно понимал уже сейчас, что теперь, после того, как полыхнуло, всех здесь присутствующих будут скоро допрашивать соответствующие органы.

— Эх, жалко только, что механику испортили юбилей, — вздохнул электрик.

— Зато будет что вспомнить, — ответил я.

Кстати, наши пожарные, надо отдать им должное, сработали молниеносно. На территории завода была своя пожарная часть. И ребята тотчас приступили к тушению огня. Я понимал, что они зальют к чёртовой бабушке весь цех, но опять же, это играло лишь нам на руку — трансформатор после пожара и тушения уже не починишь при всём желании.

— Ладно, нам пора валить, — наконец, сказал я.

По логике вещей о пожаре должны были известить руководство и соответствующие инстанции. Значит, скоро на заводе будет не протолкнуться. И если уходить незамеченными, то делать это надо сейчас.

Мы в полной темноте покинули свое укрытие и решили уходить с места так же, как пришли — через дыру в заборе на той территории. Шли быстро, никаких приключений по пути не встретили — и слава Богу, сейчас они точно были ни к чему. Пёсики встретили нас дружелюбно, запомнили. Электрик даже полез в свой походный рюкзак, где у него оказались остатки докторской колбасы. Их он благополучно скормил собакам.

— Мои хорошие, — почесал он за ухом у папы.

Тут же мы сняли с себя резиновые сапоги и перчатки, которые электрик побросал обратно в рюкзак.

— Рекомендую от этого добра избавиться, — сказал я.

— Как — избавиться? — изумился старик.

Как любому хозяйственному человеку, ему и в мысли не пришло выбрасывать на мусорку то, что ещё могло послужить.

Пришлось объяснять — при проведении следственных действий и выяснении обстоятельств пожара сотрудники органов наверняка найдут следы сапог, которые дадут им зацепку.

— Ясно… — посмурнел тот. — Значит, выброшу, что же делать!

— Только выбрасывай подальше от своего дома, — предупредил я.

Прежде чем вылезать, я, наученный недавним опытом, сначала заглянул в дыру, чтобы удостовериться, что по ту сторону забора никого нет. И не зря — там по аллее неподалёку от забора за ручку прогуливалась молодая пара. Пришлось подождать, пока они уйдут, а затем я отдал сигнал электрику, и мы покинули территорию завода. Через каких-то пять минут мы уже шли по улице, довольные доведённым до конца делом. Электрик, хоть и выглядел вымотанным, весь сиял от счастья.

— Слушай, ну теперь я могу со спокойным сердцем уходить на пенсию!

— Легенду помнишь? — уточнил я. — Где мы были и что делали?

— Помню, конечно, мы ж тебе розетку ставили, — заверил он и достал из своего походного рюкзака чекушку.

— А это тебе зачем?

— Как зачем, я домой никогда трезвый не прихожу, а тут ещё с шабашки! Чтобы жена ни о чем не заподозрила.

Логично, старым привычкам лучше не изменять. Раз надо — придётся выпить. Всё-таки у каждого в семье свои традиции, которые лучше не нарушать. Старик глотнул водки, занюхал рукавом и гулко выдохнул.

— Ну что, Егор, бывай!

— Всего хорошего.

Мы обнялись со стариком на прощание, и я стиснул его за плечи. Он пошёл домой, а у меня на сегодняшний день были и другие планы.

Впереди ожидала встреча с Кирой, о которой мы договорились несколько дней назад. Что-то мне подсказывало — встреча будет крайне непростая. Сосредоточиться было непросто, но нужно. Я ещё с минуту постоял, глядя на звёзды и думая о том, сколько жизней мы изменили сегодня, а потом отправился дальше.

Я хорошо помнил названный Кирой адрес, и, естественно, заранее узнал, что там расположено. Там стояла общага — четырнадцатиэтажное кирпичное здание, которое в народе называли свечкой. Дом был в нескольких кварталах от заводской проходной. Уже приблизившись к зданию, я на всякий случай огляделся, обошёл со вокруг него, чтобы удостовериться, что за мной нет хвоста. Со следовательницей во время последней встречи мы разошлись не очень хорошо, и сюрпризы могут быть совершенно разные. А выводить ментов на Киру по неосторожности не очень-то хотелось. Убедившись, что никто не следит, я зашёл в подъезд и, поднявшись на седьмой этаж, постучал в дверь.

— Заходите! — послышался незнакомый голос из комнаты.

— Заходите! — послышался незнакомый голос из комнаты.

Голос был женский, но принадлежал он точно не Кире. Её голос я хорошо помнил и сразу бы узнал. Наверное, Кира остановилась у подружки. Это, конечно, было бы весьма опрометчиво, потому что ее близкие контакты милиция будет проверять в первую очередь. А подруга наверняка близкая, раз пустила её домой на несколько дней.