— Я с тобой буду разговаривать ровно так, как ты заслуживаешь, — сразу обозначил я. — Прошу мне выдать недостающие заготовки!

Начальник склада нахмурился, взял накладные и скользнул по ним взглядом.

— Что не так? Что тебе не нравится?

Непонятливый, значит, дурачком прикидывается… ладно, по крайней мере, все с ним понятно сразу.

— Ну как что, вот, например, качалок написано — тридцать штук, а на деле их двадцать. Или вот здесь, — я принялся разъяснять всё по позициям, обозначая места с недочетами.

Виктор Андреевич откинулся на спинку своего стула, закурил, хотя в каморке и так особо нечем было дышать. Ну пусть курит, мужик явно занервничал и не понимает, куда я веду.

Когда я закончил, Виктор Андреевич посмотрел на меня, будто на идиота.

— Что не так-то?

— Вроде всё так, только заготовок не хватает.

Начальник демонстративно вздохнул и положил свой окурок прямо на столешницу — очевидно, не в первый и не в последний раз.

— Ты давно на заводе работаешь? — зашёл он издалека, собираясь учить меня уму-разуму.

— Недавно. Ноо если качалок написано тридцать, то их и должно быть тридцать, — сказал я.

— Вот потому что ты недавно работаешь, ты многие вещи и не знаешь. Тебя как зовут? А то на меня налетел, чтобы я представился, а сам-то не стал!

— Егор.

— Егор, значит. Ну, очень приятно, что к нам молодёжь идёт. Егор, ты, наверное не в курсе, что у нас на предприятии дружный коллектив? Цеха склад поддерживают, склад — цеха, и выходит такая круговая взаимопомощь. Вот ты когда деталь в брак вгонишь, ты же потом ко мне придёшь и попросишь дать другую взамен. Так сказать, не под запись, а чтобы тебя потом за этот брак премии не лишили.

И голос-то какой теперь, мягкий, чуть ли не отеческий. Я понял, куда клонит этот нехороший человек.

Мол, все здесь соблюдают тот принцип, чтобы было хорошо и вашим, и нашим. Вот жучара! Нет, так-то оно так, чаще всего ничего плохого во взаимовыручке в принципе не было. И если бы я не знал подноготную того, что на самом деле здесь называют взаимовыручкой, мог бы больше ничего и не спрашивать. Но существовал нюанс — все это носило систематический характер. То есть, в накладные сознательно и с завидной регулярностью вписывались те цифры, которых там на самом деле нет. В моем понимании ничего общего со взаимной выручкой это не имело.

Видя, что я не понял, Виктор Андреевич вздохнул и потянулся к трубке телефона.

— Ладно, раз ты такой непонятливый, я позвоню твоему непосредственному руководителю и напомню, что мы так каши не сварим, — недовольно пробурчал он.

Он не договорил, потому что я нажал на рычаг телефона, сбрасывая соединение. Нет, никакие звонки сейчас не нужны. Надо самую малость просветить начальника склада относительно серьезности нашего разговора. Пусть понимает, что я отнюдь не за тем сюда пришел, чтобы копаться в сегодняшних накладных.

— Послушай меня, я, может, и недолго на заводе работаю, но как эта жизнь устроена, понять успел, — начал я, глядя ему прямо в глаза. — Какая, нахрен, взаимопомощь? То, чем ты тут занимаешься, называется иначе — хищение социалистической собственности с целью перепродажи!

Виктор Андреевич как-то резко похмурнел. Видимо, смекнул, что я что-то да знаю, но ещё не понял, насколько его неожиданный посетитель глубоко погружен в тему. Все правильно, пусть сосредоточится, вот теперь и поговорим откровенно.

— Что ты имеешь в виду? — прошипел он.

Он снова перешёл к агрессии, рассчитывая меня спугнуть.

— Я имею в виду, что если сейчас к тебе придёт проверка, то удивительным образом обнаружится, что необходимое количество деталей у тебя всё-таки имеется, вот только они не будут таким же удивительным образом занесены в накладные.

— Что ты такое несёшь?! — начальник склада съездил кулаком по столу.

Сигарета, которая уже успела потухнуть, покатилась и упала на пол.

— Я не закончил, — сухо сказал я. — Тебе сейчас лучше послушать меня до конца и не перебивать. Я жутко не люблю повторяться.

Макушка Виктора Андреевича всё больше пунцовела прямо на моих глазах Конечно, разговор ему совсем не нравился, потому что начальник склада до конца не понимал, что ему ждать дальше.

Я не стал делать театральную паузу и тут же обрисовал картину. Может, краски и сгустил самую малость, но это чтобы Виктор Андреевич не расслаблялся.

— Детали, который ты выводишь из-под учёта, затем хранятся отдельно и нигде больше не числятся, — говорил я.

— Ну ты такое скажешь! Зачем мне это делать! Сне что, больше заняться, по-твоему, нечем? — всё-таки не выдержал начальник склада и перебил меня.