Работал я аккуратно, сверлил, нарезал резьбу, проверял точность. Специфика нарезания глухой резьбы в том, что отверстие надо делать глубже хотя бы на два миллиметра, иначе стружка не выйдет — и резьба не прорежется до конца. Я следил за каждым движением метчика, нарезая плавно, без рывков. Резал на станке, опасаясь, что вручную можно и увести ось в сторону.

С контровочными отверстиями тоже пришлось повозиться. Сверлить только по разметке — значит промахнуться на пару миллиметров. Я выставил угломер, зажал деталь в тиски и сверлил вручную.

Я старался не отвлекаться на то, как идут дела у других, но то и дело по отдельным звукам и возгласам улавливал, что к чему у ребят. Те, кто пытался работать на станке, провалились — сверло всего в один миллиметр, и малейшее давление его ломало. А на станке нормально почувствовать давление на таком маленьком диаметре практически невозможно.

Но я всё-таки сосредоточился на своей работе. Чего на других оглядываться — руки и голова сами своё дело знают.

Когда время вышло, измерениями занялись контролёры из разных цехов. Завершённых деталей к этому моменту осталось только пять. Начались замеры: у одного резьба недорезана, у другого — шероховатость большого отверстия запредельная (прямая — это я развернул деталь на 20Н9), у третьего отверстие разбито до недопустимого размера. А у четвертого, того самого хмыкающего слесаря, во время сверловки передавило всю деталь. Кубик выглядел плачевно — отверстия под резьбу сжались, а когда он попробовал нарезать резьбу заново (даже не прокалибровать), непроход резьбовой пробки провалился.

— Побеждает, — председатель жюри объем взглядом всех присутствующих: — Егор из седьмого цеха!

Вокруг раздался приглушённый ропот. Рабочие из других цехов начали переглядываться, явно не ожидав такого результата. Попытались спорить, но только ничего хорошего не вышло — против фактов не попрешь, а в моем случае было совершенно не к чему прицепиться. Кубик идеально соответствовал всем параметрам.

После конкурса ко мне подошел начальник моего родного цеха, хитро улыбаясь:

— Ну что, когда тебя ждать, Егор?

Я честно ответил, что пока не знаю. Но вдруг задумался… Может быть, уже знаю? Мне ведь и не особо хочется никуда уходить. В седьмом цехе я уже начал что-то менять. А менять место — значит, снова начинать всё сначала и не довести начатое до конца.

На этом разговор закончился, потому что Рома бросился меня поздравлять, и мой старый начальник ретировался.

Когда мы вернулись в цех, меня тут же окружили коллеги. Поздравления сыпались со всех сторон — кто-то хлопал по плечу, кто-то с улыбкой качал головой, мол, не ожидали, а кто-то просто крепко жал руку.

— Ну ты даёшь, Егор! — раздался голос Андреича. — Тихий-тихий, а тут бац — и лучший слесарь! Молодец!

— Так расскажи, чего там было-то? — подхватил другой рабочий. — Какое задание дали?

Я усмехнулся, присел на край стола и начал объяснять, как нам выдали кубики, что надо было сверлить отверстия, нарезать резьбу и делать контровочное отверстие. Мужики внимательно слушали, время от времени переглядывались.

— Стоп-стоп, подожди, — Андреич вдруг прищурился. — А не было ли такого задания лет десять назад? Что-то припоминаю…

— Было, — подтвердил кто-то из старших. — Это же то самое, что тогда давали на конкурсе. Я помню, как Палыч это задание делал.

— И выиграл! — добавил другой. — Наставник твой бывший, Егор, эту деталь тогда идеально сделал, да так, что комиссия даже придраться не смогла.

Я задумался. Да, похоже, мне дали испытание, которое когда-то прошёл мой наставник. Занимательно, что тут ещё скажешь.

Перед тем как вернуться в мастерскую, я направился к Палычу. Он стоял у своего станка, сосредоточенно разглядывая чертежи, но, увидев меня, приподнял брови.

— Что, снова дела какие? — буркнул он.

— Если бы не ты, Палыч, хрен бы я что сделал, — честно сказал я, прислонившись к верстаку. — То задание, что мне дали на конкурсе… Оно ведь твоё. Я же по твоим методам его и решил.

Палыч хмыкнул, но уже не так хмуро. Всё-таки приятно ему было услышать благодарность, знать, что в моей победе на конкурсе сегодня — есть его вклад.

— Ну, хоть чему-то тебя научил… Ладно, не зазнавайся. Победил — и молодец.

Разговор наш прервала Аня, выбежавшая из комнаты мастеров.

— Егор, тебя! — возбуждённо выпалила она. — Сам заместитель директора!

Я прошел в комнату, снял трубку и услышал из динамика голос Василича. Но прежде, чем я поднес трубку к уху, я услышал шепот Ани:

— Поздравляю, Егор.

Аня незаметно положила свою руку поверх моей, сжав её едва ощутимо. Это движение было быстрым, почти незаметным, но мне сразу стало тепло от этого жеста. Я только и успел кивнуть ей, начиная разговор.

— Да, Василич, слушаю.

— Егор, инструмент нашёл. Всё, что просил. Приезжай, забирай.