И хоть это животное — не человек, в Индии, на Цейлоне, в Бирме, Сиаме да и в других странах Востока его признают и почитают как человеческое существо. А индийские брахманы искренне верят, что, когда хат-хи — как там его называют — на рассвете и на закате молча созерцает небо с задумчивым видом, это означает, что он молится. Буддисты и иные азиаты не сомневаются в том, что это уникальное животное обладает собственной примитивной религией, и потому уважают и почитают его. Но в Африке, где на языке суахили его называют Тембо — это созвучие напоминает нескончаемую дробь барабанов, — его воспринимают как просто ньяму, «мясо». Ну, а для охотников, как белых, так и аборигенов, он всего лишь «большой кабан с огромными бивнями» или «слоновая кость».

Дабы объяснить свое несправедливое отношение к Тембо, люди заявляют, что африканского слона невозможно приручить. Бытует мнение, будто индийский слон — послушный и умный, а африканский — злобный, неприступный, не поддающийся дрессировке и даже кровожадный. Это суждение распространено и в цивилизованном мире Запада, хотя на самом деле виноват-то сам человек. Если внимательно изучить историю отношений человека и Тембо, станет совершенно очевидно, что этот «не поддающийся дрессировке» зверь больше пяти тысяч лет ведет себя точно в соответствии с тем, как мы приучили его себя вести.

В 3500 году до н. э. высокоразвитые египтяне, первые в истории дрессировщики животных, обучали африканских слонов ходить под седлом и работать прислугой. Между вторым и третьим веками до н. э. карфагеняне муштровали слонов для военных целей (включая знаменитые полки Ганнибала из тридцати семи слонов, которые промаршировали через высокие Альпы к Риму). Карфагеняне надевали на них пластинчатые доспехи, сажали сверху копьеносцев и отправляли их в сражение. Спустя несколько сотен лет в порочной Римской империи африканские слоны были гладиаторами, акробатами, канатоходцами и актерами бурлеска, где участвовали в непристойных представлениях и плясали двусмысленные танцы. В эпоху XVII века гурманы-французы выучили первого в их стране африканского слона, жившего в версальском бродячем зверинце, макать в суп хлеб и выпивать за день двенадцать пинт вина. В XIX веке респектабельные англичане своего первого в стране африканского слона, обожаемого Джамбо, приучили питаться сдобными булочками с изюмом и возить на спине веселую ребятню. Ну а в XX веке практичные бельгийцы заставили слонов из буша Конго ворочать бревна и таскать плуг.

В 1899 году бельгийский король Леопольд II организовал специальные станции по обучению слонов в Кира Вунгу, Апи, Гангала-на-Бодио и Эпулу — районах леса Итури, где слоны водятся в огромном количестве. Для воспитания слонов были приглашены корнаки из Индии — квалифицированные погонщики и дрессировщики, которым надлежало поделиться секретами своего мастерства с конголезцами.

Искусство обучения слонов потребовало большего терпения, чем могли себе представить африканцы. Корнаки-индийцы обыкновенно пользовались стрекалом (хаукусом), которым слегка похлопывали животное или подавали команду, но никогда не били по-настоящему. Им было хорошо известно, что подход к любому животному с позиции силы рано или поздно вынудит зверя воспользоваться своей силой, которая может оказаться гораздо больше силы человека. Что и доказала гибель шести учеников-африканцев в Апи, которые по глупости стали бить и травить Тембо, которое превосходило весом человека в семьдесят раз. Тем не менее некоторые конголезцы не бросили учебу и научились уважать своих слонов-товарищей, применяя методику и традиции индийских корнаков. Станции просуществовали до последних дней правления бельгийского правительства в Конго.

Для поимки нескольких многообещающих юных Тембо люди выстрелами в воздух обращали в паническое бегство слоновьи стада и ловили животных арканами или сетью. Пойманных четырех- и пятилетних самцов приводили на станцию, привязывали к дереву, а затем десять месяцев приучали к виду, звуку, запаху и характеру человека. Корнаки разговаривали с ними, пели народные песни на хинди, потчевали сахарным тростником, сладким картофелем, ананасами и бананами, мыли их, чесали и скребли.

Пение являлось очень важным компонентом дрессировки. Слоны — эмоциональные животные и чувствуют музыку. Цирковые слоны по сю пору так же реагируют на музыку, как Ханс и Парки, — пара молодых слонов, которых первыми проверили на восприятие музыки. Они выступали в 1798 году в зверинце в Париже. Слоны кружились под звуки марша, радостно трубили в унисон с музыкальными инструментами и проявили необыкновенное умение разбираться в музыке: во время исполнения симфоний они засыпали (так же, как и я). Многие слоны при звуках спокойной мелодии достигают состояния, напоминающего настоящий гипнотический транс. А в обучении слонов военному ремеслу главная наука — искусство боя.

Азиатские слоны наслаждаются более широким кругом профессиональных обязанностей. Они работают почтальонами и таскают на себе и письмоносца-человека, и пятьсот фунтов почты. Во время охоты они носят на себе паланкины с кучей спортсменов и индийских шикаров, которые организуют такую же фальшивую охоту, как сафари в Восточной Африке. Слоны занимаются и древним ремеслом контрабандиста — сиамские слоны, увешанные кожаными мешками с запрещенным товаром, ходили через границу по сигналу их хозяев. Азиатские альбиносы, например, белые сиамские слоны, выступают даже в роли земного божества. В прошлые времена их вскармливали кормилицы-женщины, умащивали дорогостоящими маслами, потчевали жасминовыми напитками, украшали диадемами из чеканного золота, наряжали в пурпурный бархат с отделкой из золотой и алой бахромы и укрывали от солнца золотыми и красными зонтами. А не так давно для них соорудили специальные поезда, ванны с душем и электрические вентиляторы, которыми они, вероятно, наслаждаются больше всего.

Воспитанные конголезские слоны, хоть и не добились статуса почтальона или божества, за короткий промежуток времени — четверть века — убедительно доказали, что они столь же способны к обучению и столь же умны, как и их восточные кузены. А скорее всего, даже умнее. Им только нужно дать шанс, чтобы это доказать. Профессиональные служащие зоопарков и цирков утверждают, что африканские слоны более нервные и легковозбудимые потому, что они гораздо проворнее и понятливее своих азиатских родственников, проживших в общении с человеком четыре-пять тысяч лет. Но если принимать во внимание трагическую историю африканского вида слонов, то поведение Тембо окажется вполне объяснимым. Ведь, за исключением бельгийских станций в Конго, со слонами Экваториальной Африки человек обращался совсем иначе. Их научили бояться, спасаться от преследователей бегством и даже сражаться с людьми, которые травят, убивают и разделывают их ради добычи мяса и слоновой кости.

До появления в Африке арабов и европейцев местное население мало интересовали слоновьи бивни. Только несколько племен, например балега в восточном Конго, занимались резьбой по жесткой, но очень прочной слоновой кости и создавали маски и статуэтки. Большинство же ремесленников предпочитали быстро портящееся, но легкое для работы дерево. Бивни порой использовались в качестве подпорок покосившихся крыш хижин или для построек красивого частокола. А пигмеи крошечными молотками из слоновой кости отдирали кору с деревьев для набедренных повязок. Но в буше можно было найти огромное количество «мертвой слоновой кости» — бивней Тембо, которые умерли естественной смертью. Бывали случаи, когда аборигены пытались поймать слона или устроить на него охоту, если тот разорял их поля или банановые рощи, но обычно слон представлял для них ходячую гору мяса.