Думал, Марина все-таки придет. Должна была. Объяснить ей, проговорить все словами – было важно. Чтобы было понимание.

Вместо нее пришла сестра.

Хоть его и предупредили, Богдан все равно был шокирован, его пробрало холодом.

– Можешь брать, что считаешь нужным, — сказал он ей, а сам ушел в кухню.

Смотрел из окна вниз, пока та шуршала чем-то, рылась в шкафах.

Не хотелось иметь с этим ничего общего. Отвратительное состояние, его просто с души воротило от ситуации. Потому что в этом было нечто категорически неправильное — слышать, как та переговаривается с его женой по телефону.

Хотелось заорать: «Какого хрена ты устроила весь этот цирк, Марина?! Неужели нельзя было по-человечески?!». Но теперь он даже позвонить ей не мог. Увидеться с ней не мог! И это безумно злило.

Наконец ее сестра закончила возиться, забрала сумки и уехала. После этого он обошел свой дом, вроде не было разгрома. Но все равно чувствовал себя как выпотрошенный. Запер все и уехал.

***

Пока Сима ходила за вещами, Марина сидела в машине, ждала ее. Так дико было это все. Ведь там же ее дом, а она — тут. Потому что не хочет видеть мужчину, который был ее мужем. Это же трусость, а она никогда не была трусливой.

Горячий ком дрожал в груди, требовал пойти. Но она выдержала.

Дождалась сестру, и они вдвоем поехали заселяться на съемную квартиру. Бросили там сумки и чемоданы, на большее не хватило времени. Марина отпрашивалась на полдня, надо было возвращаться на работу.

Она почти добралась, когда позвонил ее шеф, Денис Проничев.

– Марина Сергеевна, вы скоро будете?

– Да, я уже подъезжаю, — сказала Марина.

Он как-то с облегчением выдохнул:

– Очень хорошо. У нас тут неожиданный гость.

Гость? Марина невольно напряглась.

– Да, конечно, Денис Захарович. Я сейчас буду.

Ей оставалось всего ничего. Через несколько минут Марина уже заезжала на территорию, а сама гадала, кто бы это мог быть.

«Я на месте, захожу», — написала сообщение Проничеву.

И направилась в отгороженный от основного пространства мобильными перегородками административный блок. За это время успела себя накрутить, сама начала нервничать. И, входя за загородку директорского кабинета, уже кого угодно ожидала тут застать, от сэс до пожнадзора. Но только не того, кого увидела.

Напротив Дениса Проничева за столом сидел Самохин В. В., исполнительный директор фирмы-застройщика по «Террасному». Стоило войти, мужчины немедленно повернулись к ней. Ее шеф с облегчением, а во взгляде Самохина читались узнавание и удивление.

Самохина Марина знала лично, приходилось контактировать «до катастрофы», когда она еще работала у Богдана. И по «Террасному» (как коротко называлась элитная застройка), и по другим объектам. Честно говоря, Марина не могла понять, какое дело занесло директора такой серьезной строительной фирмы и миллиардными заказами в их «Ангар». Но виду не подала, доброжелательно поздоровалась:

– Здравствуйте, Владислав Всеволодович.

Мужчина поднялся с места и тепло поздоровался:

– Рад видеть вас, Марина Сергеевна. Все хорошеете?

– Спасибо, — она улыбнулась, краем глаза заметив, как слегка завис Денис Проничев.

– Как там дела у Зарубина? – спросил Самохин, руку ее, кстати, из своих огромных ладоней так и не выпустил.

Пришлось сделать усилие над собой и беззаботно пожать плечами:

– Затрудняюсь сказать, Владислав Всеволодович, я у Зарубина больше не работаю.

– Да? – тень скользнула по лицу Самохина. – Я заметил, что стиль работы несколько изменился.

Тему надо было сворачивать, она проговорила:

– Возможно, насколько я помню, там у инвестора были какие-то свои требования.

Самохин нахмурился еще больше и кивнул:

– Да, я слышал что-то такое.

И тут же сразу сменил тон на деловой.

– Я, собственно, вот зачем. Участок у меня тут рядом, собираюсь строиться. Увидел этот ангар и подумал его перекупить.

Денис Проничев откровенно напрягся, Марина видела это.

В этот момент он напомнил ей мальчишку, который только-то нашел что-то интересное, а ему предлагают отказаться от этого. Не совсем корректно сравнивать директора с мальчишкой, но ведь так оно и было. Молод еще, не оперился, не отрастил клыков. Богдан в его возрасте…

Не надо, сказала она себе и вернулась к размышлениям.

Перепродать «Ангар» сейчас — конечно, можно. Но это значило бы отдать почти даром. Она хорошо представляла себе, как жестко будет торговаться Самохин, душу вытрясет и заставит отдать чуть ли не ниже себестоимости. Поэтому – нет.