Идите вы! – рвалось из нее. И не просто идите. Руки стали дрожать, но она набрала еще:

«Двадцать лет, прожитые вместе, ничего не стоили. А это стоило!»

Застыла, тяжело дыша и глядя в пространство. Чувство, как будто в душе колеблется рубильник, еще немного и перемкнет. Потом она внезапно успокоилась.

Ничего этого она не стала отправлять. Стерла оба сообщения и заблокировала его номер.

После этого было полное опустошение. Нужно было что-то поесть, приготовить себе ужин, а у нее сил никаких, никакого желания. Сейчас бы в горло ничего не полезло. Апатия полная.

Она некоторое время сидела, подперев ладонью лоб, потом позвонила сестре.

– Привет, Сим, — проговорила, когда та приняла вызов.

Сестра начала было ее расспрашивать, как ей новая работа, но Марина ее перебила:

– Слушай, ты можешь мне помочь?

– Да, конечно, — сразу ответила та.

Начать тоже было не очень просто, пришлось собираться с духом.

– В общем, я инициировала развод, — сказала Марина.

– Молодец! Алилуйя. Желаю тебе ободрать этого парнокопытного как липку.

– Хах! – Марина невесело усмехнулась, потом сказала: – Ты сможешь съездить ко мне… к Богдану на квартиру и забрать мои вещи?

– Что, все так плохо? – спросила Сима.

– Да. Не хочу его видеть.

– Могу, конечно. Напиши список и где что лежит.

– Напишу. – Марина выдохнула с облегчением и добавила: — Знаешь, я сняла квартиру. Такое место хорошее. И люди.

– Ты молодец, — проговорила Сима. – Я рада за тебя. Но, как по мне, я бы твоего *удака Зарубина выперла. Пусть бы сам шел на съемную квартиру! Нормальные мужики как люди разводятся, а он…

Сестра всегда выражалась эмоционально и называла все своими именами.

– Ладно, оставим это, — Марина попыталась улыбнуться. – Поможешь?

– О чем речь. Пиши список, завтра подъеду.

– Хорошо, — выдохнула Марина.

Ну вот, дело с мертвой точки сдвинулось. Нужно только сообщить адвокату, чтобы он предупредил Богдана. Марина не стала звонить, написала адвокату на почту. Ответ пришел сразу.

Теперь можно было лечь спать, а завтра на свежую голову…

Не успела она лечь, позвонил сын. Марина смотрела на высвечивающийся контакт, потом перевела на беззвучный режим и отложила гаджет в сторону. Пришло еще несколько сообщений.

«Ты что, папу заблокировала? После всего, что он для тебя сделал?!»

«Мать, может, и меня внесешь в черный список?»

Она просто не стала отвечать.

***

Завтра с утра адвокат сообщил, что господин Зарубин дал согласие. Вещи можно забирать.

– Но, Марина Сергеевна, ваш муж просил передать, что вы могли бы сделать это сами. Он будет ждать вас в течение дня.

Марина не могла понять, зачем Богдан это делает, вывести ее на эмоции, продавить? О да, на эмоции он ее выводил! Такие горячие, что искры летели.

– Спасибо, что предупредили, — проговорила она.

– И еще, Марина Сергеевна, сегодня я встречаюсь с адвокатом вашего супруга. По поводу пересмотра условий, на которых пойдет раздел недвижимого имущества. У вас есть еще какие-то пожелания?

Раздел недвижимого имущества. Она вспомнила, как это все приобреталось, обустраивалось. Свою радость, мысли, что это «на века», перейдет их детям и внукам. Перейдет. Детям Богдана от нового брака.

– Мое единственное пожелание, чтобы все закончилось как можно быстрее, — сказала Марина.

Потому что у всего есть свой лимит. Свой она уже выбрала.

– Я понял вас, — произнес адвокат и заверил ее, что сделает все возможное.

На этом разговор закончился. Но были и другие дела.

Еще раньше, до начала рабочего дня, она связалась со своим работодателем Денисом Проничевым и предупредила, что ее не будет до обеда. Теперь надо было связаться сестрой, договориться о встрече и выехать на место.

***

То чувство, когда под тобой начинает пополам трескаться льдина. Ты пытаешься балансировать, но трещина растет. А тебе нужно удержать обе половины, и ты прикладываешь еще больше усилий. Но в итоге все равно придется выбирать что-то одно, и ты уже сделал выбор. Но и другое отпустить не можешь.

Это как фантомная боль, такая реальная, что сводит в груди.

Все это время Богдан балансировал. Пытался решить все с наименьшими потерями. И пусть никто не скажет, что ему было легко и приятно. Них***! Не легко и не приятно, мать его! Ему пришлось многим поступиться. Пожертвовать своим комфортом, сломать налаженную жизнь, начать все заново. Но это стоило того! Перед ними открывались совсем другие перспективы.

Так почему же его теперь глодало это проклятое чувство?

Богдан ждал ее с утра.