Трудно поверить, что после всего дерьма в жизни можно вдруг снова чувствовать себя мальчишкой? Снова стать пацаном, которого так распирает от силы, что, кажется, еще немного, и просто взлетишь. Или полезешь в окно любимой женщины с цветами в зубах. Легко.

И плевать, что тебя еще утром штопали врачи, и ты ругался сквозь зубы, когда кололи обезболивающее. Теперь никакой боли Дмитрий не чувствовал, только дикий подъем эмоций.

Оттого что она спустилась к нему своими ножками.

И отругала.

Как его перло от этого… Маринка. Горы готов был свернуть, поднести ей на блюде. Торчать до утра под ее окнами. Но она велела ехать домой, он поехал.

В том его старом доме пока еще царил ментальный беспорядок, как это всегда бывает при переезде. Даже если вещи лежат на своих местах, все равно в первый момент чувствуешь себя, будто очутился на вокзале. Но и это внезапно радовало тоже. Словно что-то застойное, омертвелое, ожило и сдвинулось с места, а ему, старому дураку, выдали билет во вторую молодость.

И дома ждал его Никита. Сидел на диване в гостиной, как увидел, сразу поднялся места.

– Папа, как ты себя чувствуешь?

Нервный, глаза виновато блестели.

– Нормально, — кивнул сыну Дмитрий.

Хотел уже пройти, но Никита начал, теребя руки:

– Пап, я поживу тут?

Дмитрий нахмурился.

– Что за вопрос, сын? Это твой дом.

– Ну, я… — парень опустил глаза.

Секунду звенело молчание, потом Дмитрий сказал:

– Пойдем-ка со мной. Есть хочешь? Я просто зверски голоден.

И двинулся в кухню. Еды в холодильнике нашлось достаточно, оба сели за стол. Дмитрий некоторое время смотрел, как парень ест, потом спросил:

– Уже решил, куда пойдешь работать?

Никита вскинул на него взгляд.

– Пока нет. С Вовкой обсуждали, его отец посоветовал пойти к Самохину.

Дмитрий поморщился.

– К нему не стоит. Там тебя ничему не научат, будешь только штаны протирать. Тебе нужно живое дело. Иди лучше к Денису, сыну Захара Проничева, знаешь, у него фирма «Ангар»?

Сын неожиданно покраснел, потом как-то странно просиял и выдавил:

– Да, знаю. Спасибо, папа.

– Та… — хмыкнул Дмитрий. – Ешь давай. Я поговорю с кем надо, чтобы посодействовали. После праздников выйдешь туда работать.

– Угу! – закивал тот.

А Дмитрий подался к нему ближе и проговорил:

– И чтобы занятия в институте тоже не запускал. Понял?

***

Нормальный вышел разговор с сыном. Хороший. Давно пора было встряхнуть мальчишку, а то болтался как дерьмо в проруби. Пусть поработает. Неважно кем, консультантом по продажам, мерчандайзером, грузчиком, почувствует вкус своих кровных.

Потом Дмитрий завалился спать. И тут выяснилось, что все-таки все ноет. И шея, и ребра, и рука, и в башке стреляет. Но все это была ерунда. Мужчина представил, что сделает завтра с утра, и тихо рассмеялся, закрыв глаза.

Завтра. И прямо с утра.

***

Новости действительно распространяются быстро, и никогда не предугадаешь, откуда что придет.

Не успел Андрей обосноваться в родительском доме, прямо с утра доложили, что к нему гость.

– Кто? – мрачно спросил Андрей, он в этот момент умывался.

Прислуга пока была прежняя, все чувствовали себя неуверенно, не зная, что предпримет новый хозяин. Это слегка раздражало, Андрей и сам не знал, оставит ли кого-нибудь, собирался заняться этим после.

– Самохин Владислав Всеволодович.

– Хорошо, — бросил он. – Пусть подождет, я сейчас оденусь.

Самохин приехал с утречка, он уже наслышан был, что в доме Дмитрия Ярцева вчера происходили разные интересные события. Если быть точнее, то Владислав Всеволодович сделал выводы, еще когда увидел тут на Новый год Марину Колесову. Понял, что события грядут.

А сейчас он хотел услышать из первых уст. Поинтересоваться здоровьем Дмитрия Александровича, предложить свою помощь, если что. Заодно было любопытно выяснить, как там дела у его зятя с дочкой. Короче, вынюхать побольше. Как было таким моментом не воспользоваться? Тем более, выходные, скучно.

И тут он узнал, что Дмитрий Ярцев здесь больше не живет, Богдан Зарубин с семьей тоже. Дом теперь принадлежит Ярцеву Андрею. Вот это была новость! Владислав Всеволодович поздравил нового владельца и не стал задерживаться, сразу уехал.