Шрифт:
Наконец он уснул.
И проснулся как от толчка.
Была середина ночи. Стояла полная темнота, внутри и снаружи. Сначала он не понял, почему проснулся, а потом услышал шум.
Что-то вроде шороха.
Он узнал его сразу.
В точности тот же шум разбудил его три года назад. Он встал и оделся, прислушиваясь.
Снова шорох.
Он вышел на лестницу, ведущую в кухню. Увидел свет и замер.
На сей раз это была не иллюзия, не плод его воображения. На сей раз все было реально.
Звук исходил из кладовой: дверь была приоткрыта, и полоска яркого света лежала на полу кухни.
Из-за двери вышла Жанна, неся рюкзак, явно слишком тяжелый для нее.
Что она затевала?
Жанна, сгибаясь под тяжестью рюкзака, выскользнула из дома. Фред последовал за ней, держась на расстоянии. Она пересекла патио и вышла на тропу, огибавшую остров. С неба смотрела полная круглая луна, освещая остров голубоватым светом подводного сновидения.
Фред надел свои кроссовки Nike Wildhorse, приклеенные подошвы которых снова отклеивались. Шорох его шагов заглушался несмолкаемым плеском бьющихся о скалы волн.
«Океан никогда не спит», — подумал он и увидел, что Жанна спускается на маленький пляж, где был пришвартован «Зодиак».
В нескольких метрах от воды она подошла к расщелине и вытащила оттуда большую черную водонепроницаемую сумку, одну из тех, что хранились у Фреда в кладовой. Жанна что-то достала из рюкзака и загрузила в сумку. Потом надела красную парку Helly Hansen и выволокла из расщелины еще две сумки, тоже водонепроницаемые, тяжелые на вид. Она с трудом дотащила их до берега и, ухватившись за цепь «Зодиака», подтянула его к пляжу.
Маленькой надувной лодкой никто не пользовался уже три года. Она почти сдулась и держалась на воде только чудом. Жанна взяла ручной насос («Она действительно все предусмотрела», — подумалось Фреду), долго не могла присоединить его к клапану лодки, но все же разобралась и стала энергично качать. Коща лодка была готова, она загрузила в нее сумки.
В этот момент Фред решил вмешаться. В два прыжка он оказался на пляже. При виде отца лицо Жанны закаменело.
— Не делай этого! — взмолился Фред.
— Я делаю, что хочу! И нечего мне приказывать! — Она попыталась столкнуть лодку в воду.
Фред удержал ее.
— Отпусти!
— Нет!
Прошла минута, другая, Жанна и Фред стояли лицом к лицу, освещенные луной, по колено в воде, и держались за цепь «Зодиака».
— Это безумие! Ты даже не умеешь управлять яхтой! На ней никто не ходил уже сколько лет… Она в нерабочем состоянии! И куда ты поплывешь?
— Мне без разницы! Все лучше, чем оставаться здесь с вами!
— Ты не понимаешь, что говоришь! Я должен защитить тебя от… от тебя самой. — Фред крепко держал «Зодиак» за цепь, полный решимости не дать дочери уплыть.
— Отпусти! — снова крикнула Жанна.
— Нет!
Жанна схватила одно из деревянных весел, лежавших в лодке, и ударила отца. Удар пришелся в лицо, не очень сильный, но достаточный, чтобы Фред потерял равновесие. Он упал навзничь, волна понесла его к берегу и на миг ослепила. Когда он встал на ноги, Жанна была уже на борту «Зодиака» и удалялась от острова в направлении яхты, изо всех сил работая веслами.
— Черт! — громко выругался Фред.
Разувшись, он бросился в воду и поплыл следом.
Он никогда не был хорошим пловцом. Плавание ему никогда не нравилось, а последние три года он вообще не занимался спортом. После трех гребков у него сбилось дыхание и заболели руки. Но он не обращал внимания на боль и одышку. Он плыл что было силы, а силу давали ему стыд и гнев. С полным ртом соленой воды он кричал:
— Стой! Остановись!
Жанна впереди уже поравнялась с яхтой. Она привязала «Зодиак» к перилам трапа и принялась затаскивать на борт водонепроницаемые сумки. Было трудно: море бурное, сумки тяжелые, высота трапа усложняла ситуацию. Жанне удалось взгромоздить сумку на первую ступеньку. Она подпихивала ее плечами в позе штангиста, выполняющего жим-тол чок, и сумела закатить на палубу. Затем попыталась проделать то же самое со второй сумкой, но из-за спешки та соскользнула и упала в воду. Пока Жанна доставала ее, помогая себе веслом, запыхавшийся Фред подплыл и уцепился за «Зодиак».
— Стой! — еще раз крикнул он, едва увернувшись от нового удара веслом. И тогда, обессиленный, почти захлебываясь, понял, что делать.
Пока Жанна вытаскивала упавшую в воду сумку, Фред ухватился за перила трапа, подтянулся, тяжелый, мокрый, и вскарабкался на несколько ступенек, отделявших его от палубы. Он взял сумку, которую Жанна затолкала туда, и бросил ее в море.
— Сволочь, гад! — взвыла Жанна с «Зодиака».
Фред зашел в каюту. Там стоял сильный запах плесени. Немного лунного света проникало через иллюминаторы, как раз достаточно, чтобы убедиться, что внутреннее оборудование полностью сгнило: и панели, и обивка сидений. Корпус, должно быть, давно разъеден солью и ракушками. Фред добрался до машинного отделения, тесной клетушки, где находились двигатель, аптечка, сигнальные ракеты и несколько литров топлива в алюминиевых канистрах.