От нового слуги мысли орка постепенно переключились на очередную неоднозначность происходящего. Поначалу он грешил на Локи, но вскоре вынужден был признать, что в этот раз рыжеволосый каверзник явно ни при делах. Если он и смог как-то повлиять на Шаха, то предусмотреть приземление Моргана в библиотеке не смог бы и дельфийский оракул вкупе с норнами и мойрами. Лабиринт по сути своей порождение Хаоса – даже тот факт, что Неудачники оказались в библиотеке является чистой случайностью. Конечно, демон Лапласа [2] с этим бы не согласился, но кого интересует мнение вымышленного существа?

Несмотря на все опасения, по пути к слаймам не произошло ничего экстраординарного. Дезертировавшая нежить не стала никого заводить в ловушку или засаду, в то время как самому Лабиринту на дезертира похоже было просто плевать. Не пришёл карательный отряд, не вылез из глубин местный босс, количество и агрессивность големов оставалась в пределах нормы. Хранителя даже от местного GPS не отключили, благодаря чему дорога до цели отняла от силы минут пятнадцать.

Далее дело техники. Неподалёку от лаборатории, где рождались слаймы, был быстро организован блокпост, на котором осталась большая часть отряда. Пока охрана держала тылы, отбиваясь от периодически набегающих големов и присоединившихся к ним скелетов, Вельга и Гвен вооружились специальными сачками и отправились на охоту. Сачки представляли собой классическую круглую рамку на длинной ручке, к которой крепился специальный мешок из зачарованной кожи, в то время как сам процесс охоты был банальной ловлей на живца. Один из участников аккуратно приближался к порогу лаборатории, стараясь выманить одного слайма, после чего быстро отступал за угол, где прятался второй, который и накрывал ничего подозревающую жертву сачком.

Затем сачок подсекался и переворачивался. Горловина мешка туго перетягивалась шнуром, сам мешок заменялся на пустой и процесс повторялся. Иногда слаймы выползали по двое, и тогда в дело вступала Мирабель, быстренько поджаривая лишнего монстра своей огненной магией. В общем, не охота на опасную дичь, а какая-то ловля бабочек в городском парке ранним воскресным утром.

Заполнив на всякий случай пару десятков мешков, уже через час Неудачники выступили обратно, по пути снова заглянув в библиотеку. На этом настоял скелет, объяснив извиняющимся тоном, что хотел бы забрать оттуда пару любимых книг. Предложение было встречено с большим энтузиазмом. Который, впрочем, быстро поутих, когда выяснилось, что большинство фолиантов представляют собой занудные древние трактаты на тему управления, ведения войны и прочих жизненных аспектов, включая указания, как правильно добиваться женщину. Положение спас опытный Шах, отметив, что сей антиквариат можно отнести в аукционный дом. Среди лейбирской знати хватает богатеньких коллекционеров, готовых платить за всякого рода древности чистым золотом.

Помимо трактатов, в библиотеке нашлись стихотворные произведения различных форм и размеров, какие-то заумные справочники, а также несколько книг с заклинаниями начальных уровней. Последние были моментально изъяты из библиотечного фонда в рамках мародёрства и личного обогащения – обучение даже таким простеньким чарам в Гильдии магов обходилось желающим в кругленькую сумму серебром, а то и золотом, так мимо очевидного профита никто проходить не стал.

Спустя ещё несколько часов авантюристы двинулись на выход, забрав с собой столько древней литературы, сколько смогли унести. Благо, обратный путь не предоставил особых проблем – лабиринт не успел толком восстановить численность выбитых големов, а внутренний компас бывшего библиотекаря позволил использовать наикратчайший маршрут. Выбравшись на поверхность, Неудачники даже не стали устраивать привала. Стремительно сгущающиеся сумерки прямым текстом намекали, что стоит поспешить в город – городские врата Шундарана хоть и не закрывались на ночь, но вот досмотр становился гораздо более тщательным. Поэтому Мирабель сформировала портал, традиционно позволивший переместиться исключительно под городские стены, и команда скорым шагом направилась в сторону гостеприимно распахнутых ворот, освещённых пока ещё не слишком ярким светом двух масляных фонарей.

– Я не понимаю, как тебе это удаётся? – громко поинтересовался Святогор, обращаясь к Моргану.

– Что именно?

– Сначала дракон с яйцами, теперь вон халявный батрак, которого можно гонять в хвост и в гриву, а он даже в профсоюз пожаловаться не сможет.

– Дракона Локи подогнал, я тут ни при чём, – с видимым трудом пожал плечами орк. – А батрака я предлагал забрать – все отказались.

– Да при чём тут забрать? Я в принципе! Как вообще одному человеку может так везти? Сколько у тебя Удача?

– Тридцать вроде, – снова пожал плечами Морган, давно не заглядывавший во вкладку с характеристиками.

– Сколько-сколько? – Богатырь аж остановился, выпучив глаза от удивления. – КАК??? Только не говори, что со старта.

– Да как-то само получилось.

– Что, завидно? – с ехидцей в голосе поинтересовалась Вельга. – У самого, небось, не больше десятки?

– Во-первых, двадцать три. Во-вторых, не все, знаешь ли, с богами корешатся и читерят не по-детски, как твой парень, – огрызнулся Свят.

– Он не мой парень!

– Да? В столице, гражданочка, вы по другому говорили.

– Я…

– Слушай, а как ты его назовёшь? – спросил Шах, стараясь перевести тему до того, как кому-то прилетит.

– Кого? – не понял Морган.

– Батрака своего.

– Хм… Я даже не знаю, – задумался орк, оглядываясь в сторону согнувшегося под тяжестью книг скелета. Что характерно, здоровенный тюк, сделанный из гобелена, содержал в себе исключительно книги «для личного пользования». – Эй, Хранитель!

– Да, господин?

– Как тебя зовут?

– У меня нет имени, господин. По факту, я не более чем специализированная функция, в чью задачу входило обслуживание Лабиринта в чётко обозначенных рамках, – выдал скелет своим хорошо поставленным голосом, после чего застенчиво добавил: – Во всяком случае, именно к такому выводу я пришёл после анализа доступных мне фактов.

– Слушай, Морган, у тебя слуга походу ботан какой-то, – пробормотала Вельга, пытаясь осмыслить услышанное. – Что-то я нифига не поняла, что он сказал, кроме того, что он типа любит думать.