Весовой товар — это во-первых медленно. Нужен продавец, чтобы выслушать заказ, отмерять и отрезать нужное количество, взвесить, упаковать, бумага там, веревочки — это все и формировало знаменитые очереди у прилавков. Ну а во-вторых, именно в этой категории формировались те самые, как сказали бы в будущем, «коррупционные риски». Большая часть нарушений в торговле так или иначе была связана с обманом по весу. Тут отрезал чуть меньше, там магнитик к весам прицепил, жидкий товар немного водой разбавил, к мешку с сахаром на ночь ведро воды поставил — глядишь за официальной зарплатой даже и обращаться в кассу смысла нет, кому эти копейки нужны.

А вот если тот самый сахар-песок станет продаваться не на развес, а в отмерянной — двух-, пяти-, десяти — килограммовой таре, то «напитывать» его водой смысла уже не будет. В запечатанный пакет со сметаной не добавишь воды или молока, на отрубленном на заводе бруске масла невозможно обвесить. А уж как ускорится сам процесс продажи… Понятное дело работники торговли все равно найдут, как обмануть систему, но вот объемы этого обмана так или иначе будут по мере перехода на упакованный товар заметно сокращаться.

Ну и торговые автоматы. После бума торговых автоматов при Хрущеве, когда открывались целые магазины автоматической торговли, к середине 1980-х этот процесс уже изрядно «подпротух». Реально массовыми были только автоматы по продаже воды, той самой, которая с газом и сиропом. Была у меня мысль вновь заняться этим направлением, тем более, что здесь имелась очевидная синергия с вышеупомянутым переходом на упакованный штучный товар, вот только, как подступиться к этому делу было пока не очень понятно. Попытка озадачить Министерство Торговли «в лоб» ожидаемо провалилась, там заниматься автоматами не желали, и всячески эту идею топили. Мол хлопот много, толку мало и опыт подобного рода у них сугубо отрицательный. Это не удивительно, в общем-то, зачем торгашам нужно направление, с которого поиметь ничего невозможно. Видимо, нужно создавать какой-то отдельный департамент «автоматической торговли», на который у профильного министерства тупо не будет влияния. Все это было чревато такими сложностями, что если честно тупо опускались руки.

Возвращаясь к гастроному в городе Брежневе, молочный отдел был тут вполне на уровне, а вот прилавок с мясом не порадовал. Какие-то кости, обрезки под гордым именем «гуляш», одинокая курица такого экстерьера, что невольно в голове всплывали кадры из виденной когда-то кинохроники освобождения Освенцима и… Все. Нету больше мяса: кушайте, трудящиеся, макароны с зелёным горошком, какие там нормы по потреблению БЖУ для занимающегося физическим трудом человека? Есть мысль, что по белкам так добрать будет сложно.

— А заверните мне баночку рассольника, супа вашего консервированного попробовать хочу, — повернулся к продавщице, которая сделала стойку за прилавком. После чего посмотрел на директора и ткнув в витрину пальцем спросил, — мясо где?

— Так это, товарищ Горбачев, все что было разобрали, один гуляш остался.

— Уел Галимович, — каждый раз обращаясь к первому секретарю Брежневского горкома с трудом сдерживал улыбку, вот уж имя отчество человеку досталось, специально придумывать будешь, забавнее не напишешь. Хотя может татарам и нормально, в конце концов у всех разные традиции, но для русского уха, тем более уха из 21 века имя звучало «интересно», — а чем это ты трудящихся кормишь? Это у тебя такое снабжение или местные «кадры» пропустили мимо ушей начало кампании по расчистке Авгиевых конюшен в торговле?

— Разберёмся, товарищ Горбачев, — Хусаинов так посмотрел на директора магазина, что тот, кажется, даже стал ниже ростом, очевидно, ничего хорошего ему теперь не светило. Впрочем, нельзя не признать, имелись тут и объективные моменты, о которых глава горкома тут же начал говорить. — Третья норма снабжения у нас, при всем желании не пошикуешь. В целом, люди не голодают, но да, мясо очень быстро разбирают, как по телевиденью стали про рецепты из рыбы рассказывать, народ принялся лучше ее брать, стало чуть легче, но глобально проблемы есть. Регион у нас промышленный, и климат для сельского хозяйства не слишком пригодный, сами понимаете. От внешних поставок зависим сильно.

— Забьемся, что, если сейчас обшманаем подсобку этого деятеля, найдем там много интересного? — Я при всех совершенно по-босяцки протянул Хусаинову открытую ладонь, на которую тот перевел взгляд, не скрывая полнейшего обалдевания на лице. — Сто процентов там и мяса несколько кусков нормального лежит «для своих» и еще черт знает что.

— Я не… — Попытался было возразить оставшийся безымянным директор магазина, но я только шикнул на него, и он быстро увял.

— Даже спорить не буду, — спустя несколько секунд «развис» глава города. — Только что делать, товарищ Горбачев? Ну уволю я этого, вообще всех директоров завтра уволить можно, так ведь следующие будут такими же. У этого хотя бы дело налажено, а кто вместо них будет — вообще не понятно, как бы хуже не стало.

— Думать надо, думать, головой работать, а не шашкой махать, — я повернулся к прилавку, достал из кармана трешку и протянул дородной продавщице. Та аккуратно, двумя пальцами, взяла банкноту, сто процентов в кассу не положит, а себе заберет и потом будет всем знакомым хвастаться, — отсчитала мне рупь-тридцать мелочью, клацнула кассовым аппаратом и наколола чек на стоящий тут же штырь. От таких манипуляций у меня на душе аж потеплело, не часто доводится тут по магазинам ходить, сразу как будто в детство вернулся. Я отдал банку с рассольником прикрепленному, боюсь я ее правда больше не увижу, хрен мне охрана позволит жрать какую-то гадость непроверенную, у них свои задачи и приоритеты, и повернулся к Хусаинову, — вот у вас тут недалеко будут АЭС строится, четыре блока, видимо, в течении десяти лет. А это много относительно дешевого электричества, ставьте теплицы, в чем проблема? Чтобы фрукты и овощи прямо здесь выращивались и сразу на стол гражданам попадали. Огурцы, помидоры, можно круглый год выращивать, главное технологию отработать. Занимайтесь, на то вам от меня лично полнейшее благословение.