Внутри чемоданчик также выглядел достаточно стандартно, как будто был собран из частей серийной офисной техники советского производства. Привычный серый пластик, кнопки цвета слоновой кости — и одна, самая главная, оказалась действительно красной — небольшой экранчик, явно рассчитанный на отображение десятка цифр. Сейчас не активный.

— И что нужно делать? — Из чистого любопытства поинтересовался я. На третий день попаданства меня никак не отпускало ощущение нереальности происходящего вокруг, как будто вокруг все актёры в построенных специально для меня декорациях и вот-вот из-за двери выскочит съемочная команда программы «Розыгрыш». Ей Богу, я бы даже не удивился.

— Нажимаем вот эту кнопку — «Тест», для проверки системы вне боевого режима, — на панельке замигали какие-то огоньки видимо соглашаясь запустить проверку. — Вводим тестовый код. Десять нулей, дальше клавиша «Связь». Сейчас пойдет вызов двум другим обладателям терминалов «Чегет». Есть, товарищ генеральный секретарь.

Полковник поднял трубку, удостоверился, что звонок «прошел», после чего отдал ее мне.

— Добрый день, товарищ маршал, это вас Горбачев беспокоит, — на той стороне министр обороны заверил меня, что слышит хорошо и система работает. Через несколько секунд «проклюнулся» и начальник Генерального штаба. Перекинувшись с ними парой слов, я попрощался и вернул трубку офицеру связи. — Что дальше?

— Дальше, нужно ввести правильные данные о целях. По кому будем бить, для этого у меня имеется специальная таблица кодов. Условно говоря, можно нанести удар только по Европейским странам или только Америке…

— Или бомбить всех сразу, — продолжил мысль я.

— Или так, — согласился Васильев. — Ввожу тестовый код — пять единиц. Система подтверждает, что на двух других терминалах также ввели тот же «адрес доставки». И все — «Пуск». Полетели.

— Действительно не сложно, — согласился я. Все это больше напоминало какую-то компьютерную игру, и от осознания возможных последствий подобных развлечений на спине начинали бегать мурашки размером с лошадь. А с другой стороны, развал СССР имел последствия сравнимые с небольшой ядерной войной, так что, если будет необходимо, мой палец не дрогнет. В слух я правда сказал совсем иное, — ну будем надеяться, что эта штука никогда нам не пригодится.

Кажется, после моих последних слов полковник даже немного выдохнул, хотя может мне и показалось.

Вторым посетителем, который запросил встречу без всяких отлагательств, стал управляющий делами ЦК КПСС Николай Ефимович Кручина.

— Товарищ Горбачев, — Кручина — совершенно невзрачный мужчина с умными и внимательными глазами профессионального бухгалтера, пришел ко мне в кабинет на Старой площади с толстой папкой бумаг и полнейшей уверенностью в том, что его дело самое важное. Впрочем, именно тут с ним можно было и согласиться. — Я обязан ознакомить вас с некоторыми финансовыми аспектами существования КПСС.

(Кручина Н. Е.)

— Обязаны — ознакамливайте, — я махнул рукой на стул для посетителей, времени на расшаркивания просто не было, через полтора часа нужно было двигать на официальную церемонию прощания с Черненко.

— Ежегодные суммарные партийные взносы составляют до полутора миллиардов рублей, вместе с доходом от партийных издательств и некоторых других источников суммарный годовой бюджет КПСС составляет один миллиард шестьсот миллионов рублей. С хвостиком, — Кручина передал мне толстую пачку листов с росписью доходов по отраслевому и территориальному признаку. Просматривать все я естественно не стал, глянул только пункт «итого». Тот самый хвостик превышал двадцать миллионов рублей. Ничего так хвостик, а с другой стороны, рубль был валютой неконвертируемой, поэтому фактически являлся только циферками без реальной возможности практического применения. Можно хоть сто миллиардов этих циферок нарисовать, практической пользы от этого не будет. — На данный момент, кроме двух миллиардов рублей на счетах госбанка, сумма всех активов, принадлежащих партии составляет, очень оценочно, правда, порядка пяти миллиардов рублей. Это здания, транспорт, прочие фонды, материальные и нематериальные активы. Еще отдельно около трех миллиардов аккумулировано в Фонде Мира и нескольких других обособленных от общего бюджета… Карманах.

Весьма негусто, если честно. При общем годовом бюджете страны в без малого четыреста миллиардов рублей, все активы партии недотягивают и до десяти миллиардов. Уверен, что в любой демократической стране, появившейся на развалинах СССР личные счета каждого правителя, могли похвастать куда более солидными суммами.

— Принял, что еще?

— Иностранные валютные счета, — еще пачка листов: столбики цифр, названия банков, номера счетов. Очень интересно, но изучать все это подробно времени сейчас нет.

— То самое «Золото партии», — пробормотал я, вызвав легкое удивление на лице Кручины. Понятно, это в мои времена данное словосочетание стало нарицательным, а сейчас об этом никто в подобной форме и не помышлял. — И чем вы меня порадуете, Николай Ефимович?

— На данный момент суммарная стоимость активов, напрямую или косвенно принадлежащих КПСС, составляет около сорока миллиардов долларов.

— Сколько?! — У меня полезли глаза на лоб, а рука непроизвольно потянулась к родимому пятну на лбу. Дурацкая привычка, доставшаяся мне вместе с телом реципиента. — Нихрена себе.

Беру свои слова обратно, сорок миллиардов по нынешним меркам — это очень прилично. Достаточно сказать, что это больше, чем весь госдолг СССР, чего же тогда в конце правления в моем мире Горбачев так активно бегал по всему миру в поисках любых кредитов? Ему отрезали доступ от валюты или деньги успели банально «проесть» за эти пять лет? Хороший вопрос, очень хотелось бы знать на него ответ.

— Сорок миллиардов. Тридцать девять миллиардов, семьсот восемьдесят два миллиона. Если точнее. С хвостиком. Не все в валюте, естественно. Часть в акциях, часть в других ценных бумагах, в долях предприятий, прочем имуществе. Но есть и вклады в разных валютах на чуть больше, чем десять миллиардов долларов. Разбивка нужна?