— И почему я слышу слова своего недалекого брата? — насмешливо уточнил бог.

— Потому что он прав, — твердо ответил Страж, — Ты всегда считал себя выше всех, отец. Но даже ты должен соблюдать равновесие.

— Равновесие, — Чернобог фыркнул, как будто это слово было ему противно, — Ты так сильно увяз в этой иллюзии, Вацлав. Мир — это хаос, и я могу стать его истинным правителем. Я хочу выйти из Нави в Явь. Помоги мне, и я дарую тебе силу, такую, что весь мир содрогнётся перед тобой.

Я затаила дыхание от ужаса, но Вацлав не раздумывал ни секунды. Он медленно, но уверенно, достал свой меч, и его глаза сверкнули решимостью.

— Ты можешь пройти только убив меня, — сказал он, держа меч наготове, — И я сделаю все, чтобы этого не случилось.

Чернобог посмотрел на него с явным любопытством, словно Вацлав был игрушкой, которая вдруг начала сопротивляться.

— Ты действительно думаешь, что можешь меня остановить? — спросил он, его голос был полон ледяной насмешки. — Я вечен. Я неуязвим.

— Возможно, — ответил Страж, — Но я не боюсь смерти. Я не боюсь тебя. И я готов сражаться за то, что считаю правильным. В этом мы похожи.

Чернобог рассмеялся, и его смех был подобен раскатам грома.

— Очень хорошо, — произнес он, и тьма вокруг него начала сгущаться, становясь плотной и осязаемой, — Посмотрим, на что ты способен, Страж. Пусть начнется битва.

Чернобог поднял руки, и волны темной энергии разлились по земле, ударяя и заставляя её трескаться. Вацлав поднял меч, который засиял тьмой, но не чернильной как у его отца, а с фиолетовыми искрами, расползаясь в стороны от Стража и создавая щит. Холод пробрал меня до костей, но я никак не могла отвести взгляд от происходящего.

— Вацлав! — закричала я, стараясь перекричать ревущую тьму, — Уходи!

Однако Страж наоборот бросился вперед, его движения были невероятно быстрыми и точными. Меч засверкал, разрезая тьму, но Чернобог парировал удары с поражающей легкостью, я бы сказала играюче, а его фигура казалась неуязвимой. Каждый раз, когда их оружие сталкивалось, воздух вокруг них вспыхивал искрами магии.

— Ты не победишь меня, — произнес Чернобог, создавая темный щит вокруг себя, похожий на щит Стража, — Я сильнее, чем ты можешь себе представить.

Вацлав не отступал. Его лицо было искажено напряжением а на лбу выступила испарина, но он продолжал атаковать.

— Я знаю, что ты неуязвим, — выкрикнул он, уклоняясь от взрывов темной энергии, — Но я тоже не сдамся!

Сердце мое билось в бешеном ритме. Я чувствовала беспомощность, наблюдая за их схваткой, но благоразумно отступила как можно дальше. То ли для грозного бога я была просто песчинкой под ногами, то ли он не видел смысла играть нечестно, но он никак не реагировал и не трогал меня. Я благодарила небеса за то, что ему и в голову не приходило ударить по мне.

Каждое мгновение, когда Вацлав выдерживал удар и наносил свой, наполняло меня надеждой и ужасом одновременно. Я видела разрушительную мощь двух божественных сил, которые сотрясали сейчас мир. А мне оставалось лишь молиться, чтобы Вацлав нашел способ победить.

— Ты всегда будешь моей частью, — прошипел Чернобог, направляя поток чистого мрака в сторону Вацлава, — Ты не можешь убежать от своей судьбы.

— Я сам выбираю свою судьбу! — гневно крикнул Вацлав, его меч сверкнул ослепительным фиолетовым светом, отражая атаку Чернобога и впервые заставляя его отступить на шаг.

Чернобог зарычал от ярости, его глаза сверкнули красным огнем. Вокруг него начали клубиться черные тучи, словно оживая от его гнева.

— Твоя самонадеянность тебя погубит! — проревел Чернобог, взмахнув рукой и призывая армию теней, которые устремились на Стража.

Вацлав растеряно отступил назад, видимо не ожидая, а затем выставил перед собой меч, создавая щит. Однако напор теней был настолько яростный, что буквально через минуту щит стал мерцать.

Может быть потому что он был истощен, а может сила его отца настолько страшна, но я поняла, что долго Страж так не выдержит.

Воспоминание о зеркале вспыхнуло в моей памяти искрой. Возможно это был наш единственный шанс. Я зашарила руками по карманам сарафана, чувствуя что отчаяние сменяется решимостью.

— Вацлав! — закричала я, привлекая его внимание и поднимая зеркало высоко над головой. Мгновение, когда его глаза встретились с моими, показалось вечностью. Я увидела в его взгляде проблеск понимания и решимости, и он, кажется, понял мой план.