– Я принес тебе кое что.

Я удивленно моргнула и, положив на колени, развернула ткань. Внутри была фляга и еще один крохотный сверток, в котором оказалось несколько кусочков печенья. Сладковато-пряный аромат тыквы, корицы и меда наполнил камеру, напоминая мне о детстве.

Много лет назад наши дома находились по соседству, и Теодор часто сбегал к нам. Осенью мы вместе пекли тыквенное печенье, добавляя в тесто различные ингредиенты и надеясь таким образом улучшить вкус. Словно наяву увидела, как мы с Теодором, испачканные в муке, смеялись друг над другом, а еще над постоянно убегающим из миски тестом. Тогда я еще могла называть его Тео.

– Не самое подходящее угощение для этого места, - тихо усмехнулся Теодор.

Его голос выдернул меня из воспоминаний, и я перевела взгляд на него.

В этой тьме, окружавшей не только мое тело, но и душу, самое простое печенье стало для меня символом чего-то далекого и приятного, словно солнечный день среди зимы. Я улыбнулась, не чувствуя, что по щекам покатились слезы.

– Ты даже не представляешь, как это важно для меня сейчас, - выдохнула едва слышно, не в силах унять свои чувства.

Теодор улыбнулся кончиками губ и произнес:

– Рад, что это смогло хоть немного порадовать тебя.

Все это время я пыталась вспомнить, когда все пошло не так. Это ведь произошло не тогда, когда Лайонел оставил меня у алтаря, а раньше, с тех мимолетных взглядов и коротких разговоров, в которых он показался мне каким-то неуловимо далеким? Или это было давно, когда наши семьи впервые решили, что наш союз может стать неплохой партией?

В какой-то момент я поняла, что больше не могу об этом думать. Мысли растворялись в ожидании и ощущении страха. В глубине души я старалась не утонуть в чувстве потерянности и отчаянии, пыталась зацепиться хоть за что-то, за любую ниточку надежды, что все еще можно исправить.

Неожиданный визит Теодора казался глотком свежего воздуха, неожиданно проникшего в затхлые коридоры темницы, которая была пугающе тихой. Каждый шорох за дверью заставлял мое несчастное сердце биться быстрее от страха. Я все еще не знала, что собираются сделать со мной, как продвигается расследование - и продвигается ли вообще. Эта неизвестность пугала больше всего.

Мне хотелось, чтобы пришел отец или брат, но их не пускали ко мне. Я спрашивала стражников, которые приносили мне еду, когда смогу увидеть семью. Но тот, зыркнув на меня из-за защитного шлема, вшитые серебряные нити которого защищали от колдовства, грубо ответил, что не велено приводить ко мне гостей. И больше ничего говорить не стал.

Прошло еще несколько дней. Я лежала на топчане и пыталась не заснуть. За стеной шуршали крысы, и мне было страшно, что они придут в мою камеру тогда, когда я буду спать.

Неожиданно тишину разрезал тихий скрип, и я вздрогнула, заметив, что дверь медленно открывается.

Я рывком села, потерла заслезившиеся от неожиданно яркого света глаза, и, рассмотрев, наконец, своего гостя, ощутила облегчение. Это был Теодор.

– Ты снова пришел, - прошептала я, не веря тому, что вижу.

Он закрыл за собой дверь и подошел ближе, поставил на пол небольшой фонарь.

– Как ты?
– спросил тихо он.

Его глаза заскользили по моему лицу, и я неловко закуталась в дырявый шерстяной плащ, служивший мне одеялом. Выгляжу, должно быть, ужасно. И не скажешь, что когда-то блистала на балу Его Величества.

– Почему не пускают отца?
– проигнорировав вопрос спросила Теодора.

Теодор вздохнул и покачал головой.

– Король опасается, что твой отец как-то связан с Морганой.

– Но…

– Вашу помолвку с Лайонелом заключали они, - перебил меня Теодор. От одного упоминания жениха, предавшего меня, я вздрогнула. Почему он так со мной поступил?
– Помимо этого, выяснилось, что Моргана и Артур вели вместе какие-то дела.

Я нахмурилась, вспоминая. Отец показывал мне свои доходные книги, и имя будущей свекрови мне не раз попадалось.

– Отец делал для нее артефакты, - проговорила задумчиво.
– Но ведь чуть ли не все королевство отправляет заказы нам!

– Тем не менее, - покачал головой Теодор.
– Пока не выяснится, что никакой связи, кроме рабочей, между ними нет, его…

– Ты на что намекаешь, Теодор?
– я вспыхнула от его слов, в душе поднялся гнев.
– Мой отец верен матушке!

– Но мало кто верит Моргане, - невозмутимо пожал плечами Теодор.
– И я прекрасно знаю, что мать знает толк в колдовстве.