После того, как Осипенко удалилась, Рычагов даже ничего не спросил, а всего лишь бросил нужный взгляд.

Тут стоит заметить, что с некоторых пор оставшиеся двое перешли на 'ты', хотя обращдались по имени-отчеству.

– Есть чего обсуждать, Павел Василич, но... Беда в том, что у меня пока что нет фактов. Есть предположения. Экономическая ситуация в Соединенных Штатах такова...

Генерал-лейтенант выслушал внимательно.

– Ты хочешь сказать, что они могут вроде как натравить Японию на нас?

– Это и хочу сказать. Глянь на карту, которая на стене. Ну-ка, куда бы ты направил удар? Или даже удары?

– Первая цель очевидная. Вот она - и подхваченная Рычаговым указка ткнула на северную половину Сахалина.
– Вторая - здесь.

Приморье оказалось очерченным изящным кругом.

– Третья, как мне кажется, тут. Тогда отбить Сахалин будет непросто.

– Плацдарм у пролива Невельского? Ну да, вполне себе вероятно... И все?

– Отвлекающие наступления в направлении Транссиба.

– Поправлю. Не отвлекающие, а обязательные. Задача: перерезать магистраль на год, самое меньшее.

Рычагов задумался, но очень ненадолго.

– Мосты? Тоннели?

– Я бы на их месте позаботился и о тех, и о других. Для пущей уверенности.

– Выглядит правдоподобно. Что я могу сделать?

– Записывать будешь? Первое: тяжелые транспортники, которые в данный момент осваивают люди Голованова. Грузоподъемность шестьдесят тонн, то есть ими можно перебрасывать тяжелую бронетехнику. Уж не говорю о живой силе, боеприпасах, всяком таком прочем. Обратным ходом вывоз раненых. Так вот: понадобятся они все. Это в помощь частям, попавшим в окружение. Эти же транспортники придется задействовать, если железку перережут. Уж поверь: окружения вполне могут случиться, а затыки в снабжении так точно будут. Но!

– Но?

– Потребуется почистить небо.

– Истребителями?
– оживился Рычагов. Уж это дело для него было насквозь знакомым.

– Да, но целями должны быть не только бомберы, но и истребители противника. Пусть не мешают.

– Хорошо бы потренировать стрижей. У тебя ведь есть наработки по истребителям потенциального противника?

Сергей Васильевич скорчил физиономию, которая по замыслу должна была означать кислую реакцию.

– Так я ведь и сам точно не знаю, кто там будет. Всякие там 'ки' - этими твоих не удивишь, они сто восемьдесят пятым на один зубок. Но ежели американские машины... кхм... есть у меня кое-что, но без гарантий. То есть не могу обещать, что абсолютно все модели имеются в памяти. Но существует дополнительное обстоятельство. Палубная авиация. Авианосцы у Японии есть, сам знаешь. От них могут появиться машинки посерьезнее. 'Зеро', например. Это их морской истребитель. По отзывам: лучший из лучших, ни у одной страны ничего подобного среди палубных нет.

– Данными не поделишься?

– Жадиной еще никто не обзывал. Вот эти бумажки - тут все про этот самый 'зеро', включая силуэты во всех ракурсах. А вот эти - всё, что я смог найти по другим японским моделям. Здесь бомберы... тут у меня торпедоносцы, но над сушей они твоим не противники, это моряки от них будут отбиваться, не жалея снарядов... А в этой папке - американские самолеты. Ты запомни лишь две вещи. Первое: не поручусь, что все модели поучаствуют в боевых действиях. А второе, еще более важное: не поручусь, что боевые действия вообще состоятся. Мало ли... вдруг я и мои аналитики ошиблись? Бывает же такое. Ежели что - обращайся.

– Уж не сомневайся.

– Вот что. Подумай - тут тебе решать - может, стоит укомплектовать остальные эскадрильи этого полка мужскими экипажами. Война - вещь кровавая.

– Это уже политика, Сергей Васильевич. Не я один тут решаю.

– Понимаю... Крайний, как у вас говорят, совет. Наладь контакт с конструктором Лавочкиным.

– Раньше он вроде как гидросамолетами занимался?
– не вполне уверенно отвечал Рычагов.

– У него уже есть истребительные разработки: ЛаГГ-1 и ЛаГГ-3. На них ставили движок М-105. Эти машины деревянные, а сейчас Лавочкин работает над алюминиевым вариантом. Похож на ЛаГГ, но задуман с двигателем М-62, тот помощнее. Ла-5 получается чуть тяжеловатым, зато вооружение - будь здоров! Говорят спецы, что самое то для завоевания господства в воздухе. Особенно же если на него пойдут двигатели следующего поколения. Это нам, надеюсь, не понадобится, но, если что, вдруг... Бывай, Павел Василич. Удачи!

– К чертям рассобачьим, Сергей Василич!

У наркома внутренних дел лишнего времени обычно не бывает. Поэтому его приходится выкраивать.

Почему-то Сам пока что его не вызывал. В результате Берия позволил себе разговор с психиатром, занимавшимся проблемой лейтенанта Петрухина.

– Присаживайтесь, доктор, - вполне дружелюбно приветствовал врача нарком.
– Ко мне можно обращаться по имени-отчеству. Если кратко: хотелось бы услышать от вас как диагноз, так и прогноз. Постарайтесь, прошу вас, объяснять кратко и в понятных мне терминах.

У доктора были если не пронзительные, то уж точно проницательные глаза. Моьжно поручиться: он не был дураком, которому понадобилось бы уточнять, о каком именно пациенте идет речь.

– Что до диагноза, то могу ответить сразу же. Шизофрения, к сожалению. Вот копия заключения. Но берусь с определенностью утверждать, что прогноз, пожалуй, благоприятный.

– Шизофрения - это понятно, - отвечал Берия, не покривив при этом душой. Он и в самом деле знал, хотя и очень примерно, значение слова.
– То есть в момент, когда лейтенант попал в вашу клинику, он был невменяем, так?