Я спрашиваю себя, понимала ли Эска, хоть немного, что делает, когда устроила этот бунт из-за еды. Знала ли она, сколько жизней будет потеряно? Волновало ли это ее? Почему-то я в этом сомневаюсь. Она всегда была бессердечной сукой. Это нечестно с моей стороны. Но я не собираюсь это вычеркивать. Не в этот раз.

Яма кажется почти пустой. Так много места. Я могу целый день ни с кем не встречаться, и никто меня не увидит. За исключением тех случаев, когда приходит время есть. Деко и его головорезы все еще управляют едой. Несмотря на то, что людей здесь стало меньше, мы все равно голодаем. Мы по-прежнему ходим в лохмотьях, в то время как у них есть свежая одежда и ботинки. Струпья все еще копают землю. Струпья все еще дерутся на арене не за что. Несмотря на весь гнев, который вызвала Эска, на всю боль и смерть, которые она принесла в это место, ничего не изменилось. За исключением того, что она ушла. А я все еще здесь.

Прошлой ночью мне приснилось, как они ее поймали. Я видел, как ее бросили в темную яму, где поджидали голодные волки, готовые ее растерзать. Я наблюдал за происходящим, стоял в стороне и ничего не предпринимал, когда моего единственного друга терзали зубами и когтями. Я видел, как она умирала и… Я не буду этого писать. Я не буду описывать свои чувства. Я не признаюсь в этом. Что означает этот сон? Я думаю, что, возможно, я заслуживаю того, чтобы быть здесь. И я думаю, что она тоже заслуживает того, чтобы быть здесь. После всего, что мы натворили, мы оба заслуживаем наказания.

Они поймали Йорина. Управляющий допросил его и приказал избить. Теперь он снова здесь, с нами. Иногда я вижу, как он смотрит на меня из-за разбитых губ и синяков под глазами. Выражение его глаз меня пугает. В нем столько злости, что он убьет меня, если когда-нибудь застанет наедине. Я не знаю почему. Я ничего ему не сделал. Может быть, они с Изеном были друзьями. Может быть, Эска избавилась от него из-за меня. Может быть, Йорин был тем, кто перерезал мне горло. Я должен держаться от него на расстоянии. Я должен от него прятаться. Я не могу позволить ему закончить работу.

Мне приходится прятать бумагу и уголь от других струпьев. Я не могу позволить никому найти эти листочки. Но теперь это легко. Нас осталось так мало, что я могу улизнуть и посидеть в одиночестве в темноте. Как тень, ночью, невидимый. Я сплю сам по себе, ем сам по себе. Никто не замечает меня, и я это ненавижу. Никто, кроме Йорина, не замечает меня. Обо мне забыли. Даже управляющий больше не обращает на меня внимания. Я бесполезен, нем и рана на шее никогда не перестанет болеть.

Я люблю тебя, Эска.

Я ненавижу тебя, Эска.

Я пишу обе эти фразы, чтобы понять, какая из них правда. Я не уверен, что могу сказать.

Звук натягиваемого лука. Некоторые звуки похожи на скрип корабельных балок на воде, отчетливые и безошибочные, другие больше похожи на шепот, обещание скорой смерти. Этот звук больше походил на последний, и он раздался сзади. Я застыла, едва касаясь одной ногой земли.

— Не двигайся, — произнес грубый голос откуда-то впереди нас. И тут я поняла, что мы окружены.

Была середина утра, солнце стояло высоко, лучи света проникали сквозь кроны деревьев. У меня изо рта вырвался пар, волосы на затылке встали дыбом.

— Держись поближе, — прошипел Хардт. Он застыл на месте, вертя головой по сторонам в поисках источника голоса.

Тамура был впереди меня, но тоже остановился. Он пристально посмотрел на то самое место, где из-за дерева, совсем недалеко от нас, вышел высокий мужчина. У охотников есть способ передвигаться по лесу, который маскирует их движения; мне так и не удалось освоить этот трюк. Этот двигался беззвучно, как рыба в спокойной воде, несмотря на то что под курткой у него было изрядное брюшко. Лука у него в руках не было, но я насчитала три ножа и небольшой топор, висевшие у него на поясе. Все они выглядели так, словно их можно было метать, и я сомневалась, что он промахнется. Некоторые люди производят впечатление компетентных. Все дело в том, что они держатся непринужденно и в то же время готовы действовать. Тогда я, конечно, выглядела не так; я была тверда, как скала, и дрожала от холода.

— Честно предупреждаю, вы у нас в руках, — раздался голос сзади. Я оглянулась через плечо и увидела мужчину гораздо меньшего роста и гораздо более стройного, который целился в Хардта из натянутого лука. — Пожалуйста, никаких угрожающих движений. — За все мои годы и учитывая все, чему я была свидетелем, не думаю, что когда-либо видела более непослушную, неопрятную бороду, чем у человека с луком. Я до сих пор удивляюсь, что такое количество волос не влияло на его способность попадать в цель.

Из-за спины первого вышел третий мужчина. Этот последний, с седыми прядями на висках, выглядел старше остальных, и он морщился на каждом шагу. Огромный, может быть, чуть меньше Хардта, но все равно очень большой. Отправившись в лес, ты, скорее всего, встретишь охотников и лесничих, и ни те, ни другие не живут легко. Они такие, какими их делает лес. Я полагаю, то же самое можно сказать обо всех людях: мы такие, какими нас делает наше окружение. Что ж, мой недавний опыт в Яме закалил меня, и одно это определенно сделало меня безжалостной.