— А то. Моя будущая супруга то еще богатство. Пойдем, трусиха.

Хотелось бы возразить, вот только по факту нечего. Трусиха. В момент, когда Вадим берет мою ладонь в свою, испытываю самое что ни на есть облегчение.

Все оказывается не так плохо, как могло показаться. Или сестрица притворяется доброжелательной, как это и положено у богатых выпендрежников. Вот только любопытства своего не скрывает. Настолько пристально меня рассматривает, что становится неловко. На ее фоне, чувствую себя букашкой. Хотя, по сути, так и есть. Она красива, это бесспорно. Но даже если бы она имела половину своей красоты, у нее есть то, чего я не получу ни в красивой одежде, ни с идеальным макияжем и ногтями — уверенность в себе. Я бы, назови меня родители порошковым именем Ариэль, вообще бы в школе не появлялась, учитывая, как все любят издеваться. Этой, кажется, хоть бы хны. Да что уж там, я бы и не догадалась сократить свое имя до Эли.

— Почему ты ничего не ешь? — неожиданно спрашивает она, вырывая меня из раздумий.

— Нет аппетита, — уж лучше это ляпнуть, чем признаться в том, что я никогда не пользовалась столовым ножом. Так и вижу, как провожу ножом по тарелке и у меня вылетает кусок мяса.

— Или ты такая же писькатарианка, как и Эля? — мне это не послышалось? Писька что? И ведь не переспросишь, что это. Черт, да я и не запомнила имя ее парня. Хотя, никакой он не парень. Взрослая особь, явно за тридцать.

— Во-первых, пескетарианка. Это человек, воздерживающийся от мяса, но употребляющий морепродукты, — ну спасибо за пояснения.

— Ну, я бы так не сказал. Это человек на словах, воздерживающийся от мяса, но употребляющий по ночам целую куру. Причем без столовых приборов. Или человек, поедающий двойную порцию шашлыка за раз. Или…

— Заткнись и кушай. Кушай, кушай, — ну давай, твой выход, Вадим Викторович. Чего сидим и не исправляем мою сестричку?

— Я не пескетарианка, я ем все, что не приколочено, — и сейчас бы поела, будь одна. И навернула смачные ребрышки, вместе с куриной голенью с аппетитной корочкой. Надо же, кожу не снимают. Все как я люблю. — Вадим, — перевожу на него взгляд. — А ты не хочешь провести лекцию о том, что слово «кушать» применимо только к детям и считается дурным тоном? — не знаю, как из меня это вырывается. Но да, обида за то, что только я являюсь предметов его исправлений, неимоверно раздражает.

— Ой, не надо. Я в курсе, как от этого слова пригорает у Сереженьки. Я специально при любом случае говорю ему «кушать». Ну, чтобы побесить, — был бы у меня в руке напиток, я бы, несомненно, поперхнулась. Смелое заявление.

— О, да вы однозначно сестры, — усмехаясь произносит Даровский, беря пару смачных ребрышек.

Вот только отправляет он их на тарелку не себе, а мне. Следом идут куриные ножки. И как это понимать? Наклонившись ко мне, шепчет на ухо:

— Согласно этикету, ребра, крылья и голень разрешается есть руками.

И словно маленькому ребенку подкладывает мне салфетки. Ну что ж, пять баллов вам за внимательность, Вадим Викторович. Интересно, а тот факт, что я влюблена в него тоже так же заметен? Позорище.

— Так когда свадьба?

— В январе, — не задумываясь бросает Вадим.

— Ни в коем случае, — тут же возмущенно произносит Эля. — Согласно приметам, брак в январе закончится ранней потерей одного из супругов.

— Ну что ж поделать, раз такова судьба, — улыбнувшись произносит Вадим. Это что за намеки такие?

— Скорее всего, потеря мужа, — тут же добавляет моя сестрица. — Если не верите, прочтите. Короче, надо свадьбу в декабре.

— Мы не успеем, — озадаченно произносит ее мать.

— Все успеем. Обещаю. Я займусь организацией свадьбы, — Боже, сколько восхищения от чужой свадьбы. — Две недели нам будет за глаза и за уши. Ты какое хочешь платье? С пышной юбкой? — киваю. — Мне кажется, тебе пойдет такое. И непременно с покрытыми руками. Тогда семейная жизнь будет длинной. Вадим, ты как?

— Ты главное шляпу ей не надень, а то это к разводам.

— О, да ты тоже в теме. И никакого жемчуга. Это к слезам. Кстати, кольца обручальные вы уже купили?

— Нет. Но я куплю их сам.

— Почему?

— Потому что я хочу это сделать сам.

— Какая прелесть, когда жених заинтересован в свадьбе, да, Сережа?

— О, да.

Кажется, он в своей свадьбе точно не заинтересован и даже это не скрывает.

Еще недавно я была уверена, что остаться за столом с двумя женщинами, которые должны меня ненавидеть, худший кошмар. Но никто из них не думает меня унижать. Они все в свадьбе.

— Это слишком, Эля. Все хорошие места уже забронированы. Мы не найдем подходящего.

— Ой, мам. Давай ты будешь думать о своем растущем животе, а не о свадебных хлопотах. У меня есть две брони на пятнадцатое и двадцать седьмое декабря в лучший ресторан. Пятнадцатое отдаю Насте.

— Зачем тебе две брони?

— Потому что я не смогла определиться с числом, мамочка.

— Так у вас тоже планируется свадьба? — ошарашенно произношу я.

— У нас да. Но Сережа пока об этом не в курсе. Думаю, дать ему пожить до августа холостым, если не станет к концу декабря заведующим. А если станет, увы и ах, двадцать седьмого будет еще одна свадьба.