Да уж. Мне бы хоть кусок от ее самоуверенности.

— Я сделаю из тебя конфету, — неожиданно произносит Эля, перед тем, как мы собираемся домой.

— Сколько фантик не меняй, содержимое останется прежним.

— Это если содержимое плохое. А у тебя с ним все в порядке. Я подъеду за тобой завтра часам к одиннадцати. Для начала обновим твой обычный гардероб, а потом…

— Не надо. Мы с тобой чужие друг другу люди. Тебе не нужно делать вид, что я тебе нравлюсь. Я сама разберусь со своим гардеробом. И не только с ним.

— Это неправильная тактика, Настя.

— Ты о чем?

— Мужика надо держать в тонусе и бесить — это факт. Но бесить его нужно красивой одеждой, макияжем, длинными распущенными волосами. Коротким платьем, например, или отсутствующим лифчиком, чтобы не расслаблялся. Но никак не твоей одеждой. Без обид. Я сначала хотела спросить тебя, какого хрена ты согласилась на замужество, если могла просто получить деньги от папы. А теперь даже спрашивать не буду. Ты в него влюбилась, — да чтоб вас всех. — Не понимаю как, но всякое в жизни бывает. Мой выбор тому пример. Даже не знаю, кто из них хуже. В общем, не тупи. Жди, завтра приеду. И это…выпрями спину.

Руки вроде бы мои, по крайней мере, я их чувствую, но поверить в то, что они принадлежат мне, трудно. Удивительно, как из почти коротких ногтей может получиться такая красота.

— А как это зовется? В смысле, как называется такой маникюр, — тут же исправляю себя я.

— Френч. Как ты можешь этого не знать?

— Не интересовалась, — пожимаю плечами, смотря на то, как Эля наносит на мою ногу какую-то массу.

Я так поглощена рассматриванием сделанных несколько часов назад маникюра и педикюра, что пропускаю момент, когда Эля начинает что-то вытворять с моими ногами. И только когда после ее вопроса: «Готова?», она лишает меня возможности дышать, отрывая белую хрень с моей ноги, я забываю о своих ногтях.

— Ну ты и сука! — вскакиваю с дивана как ошпаренная. — Знала ведь, что ты не можешь нормально отнестись к нагулянной дочке своего отца. Не бывает такого, чтобы и мать, и дочь вдруг хорошо отнеслись к такой как я. Больше недели притворялась хорошей, чтобы сделать со мной это?! Так надо было сразу!

— Нашего папы, это во-первых. Во-вторых, это всего лишь восковая эпиляция. В-третьих, я не могла сделать ее неделю назад. Мало ли волосы отрастут раньше положенного. Брить ноги каждый день ты не будешь, лазерную эпиляцию мы пока не можем тебе сделать, поэтому это самый подходящий на данном этапе способ, чтобы иметь гладкие ноги на свадьбе. Я не буду проводить время с тем, кого терпеть не могу, даже по большой нужде. А нужды у меня нет. Хотя, надо признать, я и вправду временами сука. Но уж точно не по отношению к тебе.

Вот же блинский блин! Сейчас, когда боль в ноге немного утихла, я понимаю, что переборщила. Я ведь видела в кино, что эту дрянную эпиляцию так и проводят. Просто… просто не ожидала подвоха на фоне эйфории, после сделанных в салоне ногтей.

— Извини. Вырвалось чо-то. Больно просто.

— Красота, как известно, требует жертв. Надо закончить начатое.

— Может, не надо?

— Надо, — подталкивает внаглую на диван. Очередное нанесение воска и искры из глаз. — Кстати, в трусах надо тоже навести красоту. У тебя там как?

— Тепло. Как и должно быть в трусах, — огрызаюсь в ответ на очередную экзекуцию.

— А по степени шерстистости?

— Еще и степени есть?!

— Ладно, давай так. Что там у тебя? Ежик как ногах? Или, может быть, нетронутый померанец?

— Это намек, что в моем возрасте быть девственницей приравняется уже к померанцам и пора в могилку? Мне всего двадцать один, — и что я такого сказала, что надо ржать аки лошадь?

— Ты как ляпнешь, так хоть падай. Померанец — это померанский шпиц. Собачка такая волосатая и жуть какая пушистая. Ты не говорила, что ты девственница.

— Может, табличку еще нацепить, чтобы наверняка все узнали?

— Можно вполне обойтись без нее. Ну, если комплексуешь по этому поводу, то перед тобой человек, распрощавшийся с ней в двадцать два. Не парься.

Вот теперь ржу я, да так, что очередная боль от сорванной полоски не такая уж и сильная. И тут меня осеняет. Она не шутит.

— Как такое возможно с твоей внешностью?

— А с твоей? Ты же не дура, прекрасно знаешь, что все у тебя с ней в порядке. Значит, дело в другом. Кстати, мужики, кроме твоего заебыша жениха, не замечают красоту маникюра и нарисованных бровей. Они замечают только брежневские брови или полное отсутствие последних, ну и конечно грязные ногти. Плохо, что ты достанешься Вадиму.

— Почему?

— А потому что он не заслуживает снимать сливки. Молока было бы достаточно в виде твоего молоденького возраста.

— Не будет он ничего снимать.

— Ну да, ну да. Так что там с померанцем?

— Не он.

— А кто?

— Да какая разница?

— Большая. Как и с комплектами белья, которые мы тебе купили вчера и сегодня. Их нужно носить, а не держать в шкафу. Вот как только придешь домой, надень какой-нибудь на себя и накинь шелковый халатик. Тебе должно хватить нескольких минут, чтобы почувствовать себя по-другому. Сейчас ты скажешь, что их никто не видит, но это неправда. Их видишь ты. Зная, что на тебе красивое белье, ты чувствуешь себя уверенно. Можно уже и не краситься с твоим-то лицом. Кстати, своими преимуществами надо пользоваться, а не прятать их.