— Ты о чем вообще?

— О любой глупости, Настя. Спокойной ночи.

— И тебе.

— Неспокойной ночи? — усмехаясь произносит Вадим, взявшись за ручку двери.

— Скорейшей импотенции.

— Жестоко, Настенька.

— Ты быстро найдешь того, кто тебя пожалеет.

— Меня? Так это ты себя жалей. Ты же не удовлетворишься, если у меня в следующий раз не встанет.

И как это вообще понимать?! Благо мне хватает ума больше с ним не пререкаться.

Оставшись одна, перевожу взгляд на свою руку. Еще недавно я не могла представить, как можно расстраиваться из-за какого-то ногтя. Ну это же какой надо быть дурой, чтобы грузиться из-за такой ерунды. А меня повело.

Знаю, что причина моего настроения не в ногте, это лишь повод. Но все равно обидно. И вроде бы надо радоваться, что это он ко мне пришел. Что это я его возбуждаю. Но что-то не радуется, когда понимаю, что он пришел ко мне после другой.

Ладно. И не с таким справлялась. Тянусь к мобильнику и только хочу набрать Элю, как взгляд падает на сообщения от Артема. Вот каким настойчивым должен быть мужик. А почему бы и не встретиться?

Ночь на удивление выдалась не бессонной. Только проснулась я раньше обычного и благодаря чему, в кой-то веки, уделила время своим животным.

Перевожу взгляд на часы: без пятнадцати десять. Теперь уже точно уехал. Удовлетворенная своим внешним видом, выхожу из комнаты и направляюсь на кухню. Осталось только не заляпать готовкой платье.

Вот уж чего я не ожидала, так это того, что встречу на кухне Вадима. Мне и раньше доводилось видеть его с обнаженным верхом, но тогда он рубил дрова в знойную летнюю погоду. Сейчас нет никаких причин, чтобы готовить завтрак в одних спортивных штанах.

Готовка — это вообще не про него. Что он в принципе делает дома в такое время? Я намеренно выжидала, пока он уйдет на работу.

Учитывая, что Даровский стоит ко мне спиной и вовлечен в готовку, он наверняка не знает о моем присутствии. И мне бы побыстрее уйти, но взгляд так и залипает на его теле. Бессовестный. Хоть бы оделся. Хотя, зачем ему одеваться с таким телом. Широкоплечий, подтянутый. И попа хороша. Почему-то последнюю раньше я не замечала. Интересно, она твердая как орех или… больная. Я просто больная на голову.

Когда он внезапно поворачивается ко мне с ухмылкой на лице, я понимаю, что эта сволочь знал о моем присутствии. И в курсе, что я разглядывала его со спины.

— Мерзость, — брякаю первую попавшую на ум мысль. Ну ведь реально со мной творится мерзость. Это же только извращенки будут возбуждаться от грубости и такого отношения.

— И тебе доброе утро. Уточни. Я мерзость?

— Самокритично, но я о погоде.

— О да, слякоть. Куда собралась? — обводит взглядом мою фигуру. Выкуси. Не придерешься к моему наряду. Черное платье с рукавами фонариками, длиной чуть выше колен, сидит на мне идеально. Да, не хватает обуви, но сапожки на каблуках меня ждут в прихожей. Не ходить же в обуви по дому. Даже этот козел стоит босоногий.

— Куда надо.

— Информативно. А если еще более информативно?

— Если еще более информативно, то на, — секунда и мой средний палец поднимается вверх.

— Настюш, ты зря проверяешь границы моего терпения. Фак будешь показывать своим сверстникам.

— Вадюш, ты зря думаешь, что ты самый умный, — парирую в ответ. — Я тебе всего лишь демонстрирую ноготь, который поеду наращивать в салон.

— Ты в таком виде собралась в салон?

— В каком таком?

— Неудобном и непрактичном.

— Ну, главное чтобы нравилось мне. Приятного аппетита.

— Стой. Позавтракай со мной, потом я отвезу тебя в салон. Только не говори, что ты не хочешь есть. Ты несколько часов наяривала круги, чтобы со мной не встретиться и наверняка у тебя урчит от голода желудок, и ты собиралась делать себе завтрак, — и, черт возьми, не поспоришь. Я готова сожрать слона. Еще и запахи жареной на сале яичнице не дают нормально мыслить. Ай ладно, была ни была.

Сажусь на стул, украдкой наблюдая за Вадимом. Ну оденься, бессовестный. Эх, мне бы выглядеть так уверенно с прокушенной губой.

Он пододвигает мне тарелку с яичницей. Хочется демонстративно фыркнуть за то, что не снял белок с желтка. Но он идеальный.

— Поздравляю.

— С чем?

— С лишением кухонной девственности.

— Спасибо. Давно пора было. Все же тридцать восемь годиков набежало. Кстати, о девственности. Утоли мое любопытство, ты девочка?

И все-таки иногда я скучаю по деревенскому Вадиму. Бить поленом надо было не того, а этого. Все, на что меня хватает — это продемонстрировать ему вновь средний палец.