— С некоторыми дополнениями, — я передал ему заранее подготовленный список. — Хочу несколько расширить охват секторов.

Адамс внимательно изучил мои новые рекомендации:

1. Coca-Cola Company

2. American Tobacco Company

3. Kellogg Company

4. U. S. Gypsum

5. Burroughs Adding Machine Company

6. Eastman Kodak

— Интересный выбор, — заметил он. — Особенно U. S. Gypsum. Не самая популярная акция сейчас.

— Строительный сектор менее волатилен, чем многие думают, — ответил я. — Особенно компании, производящие базовые материалы, которые будут необходимы при любом экономическом сценарии. А гипсокартон U. S. Gypsum используется повсеместно.

Я не стал говорить, что знаю из истории. Эта компания будет одной из немногих, которые продолжат выплачивать дивиденды даже в разгар Депрессии.

— А Eastman Kodak? Не слишком ли это развлекательный сектор? — спросил Адамс.

— Фотография перестала быть роскошью, — пояснил я. — Она стала частью повседневной американской жизни. Kodak производит не только камеры, но и пленку. Расходный материал, который люди покупают снова и снова.

Адамс медленно кивнул, явно впечатленный логикой.

— Burroughs — это ставка на офисную автоматизацию? — продолжил он.

— Именно, — подтвердил я. — Бизнес стремится к эффективности. Счетные машины Burroughs становятся необходимостью для любой серьезной компании. — Я не упомянул, что эта компания в далеком будущем превратится в часть технологического гиганта Unisys.

— А продуктовые компании — Coca-Cola и Kellogg — понятны, — заключил Адамс. — Люди всегда будут есть и пить.

— Добавьте к этому American Tobacco, — дополнил я. — Сигареты — товар с устойчивым спросом даже в трудные времена. Возможно, особенно в трудные времена.

Адамс оформил необходимые документы, время от времени бросая на меня заинтересованные взгляды.

— Должен признать, мистер Уайт, ваш подход выделяется на фоне текущей рыночной эйфории. Большинство клиентов сейчас интересуются только акциями, которые обещают утроиться за месяц.

— Предпочитаю смотреть на горизонт в десять лет, а не в десять недель, — ответил я.

Когда все бумаги были подписаны, Адамс проводил меня до двери.

— Знаете, — сказал он тихо, — у меня есть сын, и я бы очень хотел, чтобы он инвестировал так, как вы.

Это было, пожалуй, лучшим комплиментом, который я мог получить от старого, консервативного брокера.

Вернувшись в офис «Харрисон Партнеры», я обнаружил, что мне выделили новое рабочее место.

Небольшой, но отдельный стол ближе к центру торгового зала, где располагались младшие аналитики и маклеры. Мое повышение моментально материализовалось в офисной иерархии.

Я сел за стол и осмотрелся с новой перспективы. Теперь я мог лучше наблюдать за работой опытных брокеров, занимавших позиции в центре зала.

Джеймс Уилкинсон, седеющий мужчина лет пятидесяти, громко говорил по телефону:

— Пятьсот акций American Can по восемьдесят три и четверть. Да, покупаем. Немедленно. — Он сделал знак клерку, который тут же бросился к телеграфному аппарату.

Рядом с ним другой брокер, Норман Пратт, делал заметки в гроссбухе, одновременно слушая новости, которые молодой помощник зачитывал с телеграфной ленты.

— … Консолидированная нефть объявила о дополнительных дивидендах… Westinghouse Electric открылась на два пункта выше… Bethlehem Steel получила контракт на поставку…

Я внимательно наблюдал за этим танцем информации и решений. Без компьютеров, без мгновенного доступа к данным, без алгоритмических моделей. Все строилось на опыте, интуиции и молниеносной реакции на поступающие сведения.

Мисс Петерсон подошла к моему столу с стопкой документов:

— Мистер Харрисон просил передать вам эти материалы. Досье на клиентов, с которыми вы работали сегодня. Вам нужно подготовить индивидуальные инвестиционные стратегии для каждого к концу недели.

— Спасибо, мисс Петерсон, — я принял бумаги. — Я займусь этим немедленно.

Рядом со мной остановился Томас Эдвардс, мой бывший коллега по «стажерскому уголку»:

— Поздравляю с повышением, Стерлинг, — в его голосе не чувствовалось зависти, только искреннее уважение. — Как тебе удалось произвести такое впечатление на фермеров?

— Просто говорил на их языке, — ответил я. — Аналогии — мощный инструмент. Фермер лучше поймет диверсификацию, если сравнить ее с севооборотом, чем если засыпать его финансовыми терминами.

Эдвардс задумчиво кивнул:

— Умно. Очень умно.