— Хор-р-рошо, папа, а где начар-р-рьник замковой стражи? С кем я дор-р-ржен пойти? — Мидир обернулся во все стороны, но никто не появился.

— Кажется, я ошибся насчет сообразительности, — в сторону бросил отец, затем посмотрел сначала на Мидира, потом на Вотыты, свел брови, но тут белый волк зачем-то опустился на колено, заглянул в глаза, приблизив к Мидиру очень большую голову. Волчонку захотелось напасть от страха, но он сдержался.

— Мой принц, я и есть начальник замковой стражи. Мое имя Киринн, рад знакомству! — волк снял латную перчатку и протянул руку ладонью вверх, как будто приносил вассальную клятву. — Для меня честь — стать вашим наставником.

Мидир видел, так иногда подходили к папе или к Мэрвину, только в глаза при этом, конечно, взрослым не заглядывали. Но раз это была клятва… Мидир приосанился, уважительно и серьезно кивнул, устраивая свою кисть поверх широкой ладони волка. Тот поклонился одной головой, а раз уже преклонил колено, то Мидир решил его простить за свой нелепый страх.

— А кого тогда зовут «Вотыты»? Когда ты пр-р-ришер-р-р, папа сказар-р-р «Вотыты»!

Папа почему-то закашлялся, резко встал и отошел налить себе воды из графина. Почему-то вода и Мидир казались подозрительно связанными, хотя второй принц воду в любом виде терпеть не мог.

Киринн в лице не изменился, поглядел в спину короля и шепнул серьезно, чтобы было слышно только Мидиру:

— Это мое секретное имя, по нему меня никто не зовет, и никто, кроме короля, его не знает, мой принц. Я убедительно прошу молчать и вас, — большой волк привстал и для пущей убедительности приложил палец к губам.

Волчонок посмотрел в сомнении — какой смысл молчать о втором имени? Разве что оно очень некрасивое! Впрочем, милостиво кивнул, и Вотыты выпрямился.

— Хор-р-рошо, я бор-р-рьше не буду называть тебя так! Еср-р-ри это др-р-ря тебя важно!

— Благодарю, мой принц. Можешь, но лучше наедине. А теперь, прошу, попрощайтесь с отцом, нам с вами предстоит свершить много дел.

Мидир обернулся к возвращающемуся в кресло Джаретту и задрал голову, чтобы посмотреть в глаза.

— Я пойду, вечер-р-ром вер-р-рнусь, — и помахал рукой. Тоже для убедительности.

Но папа промолчал.

Мидиру до зуда в пальцах захотелось подойти к папе, привалиться к его коленям, объяснить, до чего бывает тоскливо оставаться одному — ему! Самому маленькому волку в замке… вместо этого Мидир покрепче вцепился в руку Киринна, которого так и не отпустил.

— Мой король, — Киринн встал и отвесил низкий поклон, но Мидир все равно видел, что белый волк вдруг отчего-то расстроился.

— Идите-идите! — повел рукой Джаретт и поморщился. — И, Мидир, прошу, не грызи ты эти ножки!

— Хор-р-рошо, папа.

Большой волк потянул Мидира за руку, напоминая, что им пора учиться, но второй принц все равно не удержался от горького вздоха — вот бы его научил чему-нибудь сам папа! Об этом оставалось только мечтать…

— А почему, если ты начар-р-рьник замковой стражи, я тебя никогда не видел? — Мидир еще и втянул воздух, чтобы запомнить запах нового знакомого.

— Оттого, мой принц, что я только вернулся.

— Честь и сила? — прищурился Мидир, намекая, что дела вдали от Черного замка все равно оставались делами Черного замка и никак иначе.

— Сила и честь, — ответил Киринн по достоинству. — Мой принц, знаете ли вы, как надо распределять воинов для тренировочных боев? — хотя они вышли от отца, Киринн не выпускал руки Мидира из своей. — Это очень занятная наука, хотя сложноватая.

— Нет! Не знаю! Еще не знаю! Ты р-р-расскажешь? Я очень хочу узнать! А почему ср-р-рожная наука? Там надо считать? Я умею до ста!

Чтобы следовать за большим волком шаг в шаг, Мидиру приходилось идти вприпрыжку, что ему нравилось — можно было поскакать по переходам замка, не опасаясь внимательных стражников. Они почему-то всегда волновались, когда Мидир по замку бегал, хотя ронял он что-нибудь крайне редко. И кусал кого-то — тоже!

— Считать потребуется, — Киринн пошел чуть медленнее, не торопясь, и Мидир подстроился наконец, успевая сделать ровно два прыжка на один его шаг. — В основном придется думать о другом: следует ставить в пары равных противников, учитывать их предпочтения в оружии, чтобы одному победа не доставалась всякий раз легко, а второй не погрязал в уверенности, что не может победить никого. К тому же противников надо время от времени менять, чтобы они не привыкали и готовы были бороться, невзирая на стиль боя и уровень соперника.

— Пр-р-рямо всегда-всегда надо их менять? — Мидир, признаться, подумал о Мэрвине и советнике, которые фехтовали исключительно друг с другом. — А что, еср-р-ри не менять?

— Тогда можно выработать привычку, хотя это тоже не всегда плохо, — волк потянул Мидира в ту сторону, куда ему обычно запрещали ходить и ловили еще на подлете, в таинственный арсенал. — Вам, мой принц, нужно узнать, какие бывают виды оружия, кроме вашего. Чем вас учат фехтовать?

— Пор-р-рутор-р-рником! Но он р-р-регкий! Я хочу побор-р-рьше, мне не нр-р-равится пор-р-рутор-р-рник!