Он посмотрел на телефон и увидел, что уже почти одиннадцать утра. Родители Юнсыль были трудолюбивыми людьми, поэтому вставали не позже восьми. Кассель глянул на Юнсыль с недоумением и некоторым подозрением, но она пожала плечами и сказала, что не знает, в чем дело.

Пока они молча смотрели друг на друга, в доме воцарилась жуткая тишина. Из комнаты родителей не доносилось ни звука. Ни храпа, ни даже скрипа кровати.

Как будто там вообще никого не было.

В этот момент сердца Касселя и Юнсыль наполнились всепоглощающим чувством тревоги. Их души переплелись, они понимали мысли друг друга без слов. Юнсыль медленно поднялась со своего места, кончики ее пальцев дрожали. Прежде чем Кассель успел схватить ее за руку, она уже повернулась к двери, чтобы направиться в родительскую спальню.

Юнсыль постучала. Тук, тук, тук. Привычный звук прозвучал слишком громко. Кассель нервно сглотнул и подошел к ней.

— Юнсыль, давай я отк…

Не успел Кассель закончить фразу, как Юнсыль распахнула дверь спальни и подбежала к кровати, не в силах сдержать учащающееся дыхание.

И отец, и мать лежали на спине, положив руки на живот. Какие-то неестественно правильные позы, что-то здесь явно шло не так. Они были похожи на людей, которых собираются положить в гроб. Кассель и Юнсыль одновременно почувствовали, как волосы на голове встали дыбом.

— Э-э-э… мама? Папа?

Но родители не просыпались.

— Вы же спите, да? Просыпайтесь. Папа, мама! Проснитесь!

Юнсыль закричала, будто в истерическом припадке, и бросилась к родителям. Их недвижность и пугающая поза на какое-то время лишили ее рассудка. Кассель тоже подошел к кровати.

Пока Юнсыль кричала и плакала, словно мир вокруг нее рухнул, Кассель поспешно поднес руку к носу родителей, чтобы проверить их дыхание. Оно было слабым, но улавливалось. Едва успокоившись, Юнсыль снова начала дрожать от душевного потрясения.

Кассель молниеносно подхватил ее со спины, чтобы удержать от падения. Она сопротивлялась и пыталась вырваться из его объятий. Но Кассель продолжал крепко сжимать ее.

— Отпусти меня! Отпусти, я сказала! Мама!

— Юнсыль, успокойся! Она просто спит! Я же сказал, что она дышит! Посмотри внимательно!

Слова Касселя заставили Юнсыль остановиться. Она разрыдалась. Немного овладев собой, но все еще со слезами на глазах, Юнсыль сфокусировала взгляд на одеяле, которым были укрыты ее родители. Оно слегка приподнималось и опускалось.

— Тогда почему они не просыпаются, хотя я зову их? Они спят? Просто спят, правда? Очень крепко заснули? Верно?

— …

— Скажи уже что-нибудь, Кассель! Ну пожалуйста…

Юнсыль обмякла в объятиях Касселя, будто все ее тело лишилось энергии. Кассель наклонился к ней, пытаясь успокоить. Потом бережно усадил ее на пол и ободряюще похлопал по спине.

— Посиди тут, а я посмотрю внимательно. Все будет хорошо. Пожалуйста, Юнсыль, только не плачь.

— Я же сплю, да? Пожалуйста, скажи мне, что это сон…

Кассель подошел к родителям Юнсыль. Несмотря на шум, они все еще мирно спали. Кассель осторожно положил руку на лоб матери Юнсыль и закрыл глаза. Он хотел узнать, что ей снится. С кончиков его пальцев посыпалась пыльца снов.

Юнсыль с тревогой посмотрела на него и через какое-то время заметила, как с его лба капает пот.

Минуты тянулись медленно. Затем Кассель повторил те же самые действия с отцом. Когда все закончилось, принц наконец посмотрел на Юнсыль. Все это время она не могла унять слез.

Касселю даже показалось, что он сам — одна из этих слезинок, которые бесконечно капали с кончика ее подбородка. Он срывался, и падал, и в конце концов разбивался на десятки сверкающих осколков.

Кассель точно погрузился в беспросветную тьму. Перед лицом всепоглощающего страха он не мог скрыть ужаса на своем лице.

Юнсыль что-то почувствовала, когда Кассель в упор уставился на нее, и вскочила на ноги. Она схватила правую ладонь Касселя обеими руками, прижала ее к своей щеке и закричала:

— Что ты видел? Я спрашиваю: что ты видел? Что заставило тебя так отреагировать? Кассель, я напугана до смерти, пожалуйста, скажи мне хоть что-нибудь…

— Ничего…

— Что?

— Ничего не видел.

— Что ты имеешь в виду?

С мрачным выражением лица Кассель ответил:

— Думаю, что их сон съел Пожиратель.

Юнсыль сидела на диване, обессилев от долгих рыданий. Ее глаза были красными, взгляд устремлен в никуда. Казалось, она в любой момент могла снова расплакаться. Кассель с тревогой наблюдал за ней, заваривая в чайнике горячий чай. Поставив напиток на стол, он сел рядом с Юнсыль.