Когда адмиралы вышли из каюты командующего и направились по коридору к своим шаттлам, между ними повисло неловкое молчание. Доминика все еще была зла на Зубова из-за того, что именно ему доверили поиски императора. Для нее это задание выглядело особенно важным.

Дело было даже не в том, что Доминика опасалась за мою жизнь. Она прекрасно видела, как Демид относится ко мне — при всей своей жестокости к врагам, меня он уже давно не причислял к таковым. Кантор задевало скорее то, что ее опыт и умения оказались недооцененными командующим.

— Желаю удачной охоты, контр-адмирал, — наконец произнесла она с едва уловимой ноткой сарказма. — Вам понадобится удача, ведь придется иметь дело не с заурядным космофлотоводцем, а с лучшим рейдерским адмиралом Российской Империи.

— До этого момента я считал, что лучшая в этом деле — вы, — улыбнулся Демид, пытаясь разрядить обстановку своим фирменным комплиментом.

— Не нужно этой неуместной лести, — фыркнула Доминика, хотя в глубине души ей было приятно это слышать. — И не думайте, что я стану рассыпаться в благодарностях за то, что вы расхваливали меня перед командующим. Я прекрасно понимаю, делали вы это лишь потому, что сами не горели желанием участвовать в погоне.

— Сожалею, что у вас появились сомнения в моей искренности, — пожал плечами Демид Александрович. — Не стану вас переубеждать, но могу лишь повторить: я действительно считаю вице-адмирала Кантор лучшим рейдером в Империи. И это не комплимент, чтобы расположить вас к себе — это констатация факта, основанная на длительном изучении ваших прошлых операций. Каждый ваш рейд заканчивался полной победой с малыми исключениями.

— И даже последняя схватка? — хмыкнула Доминика.

— Только не берите на себя вину за то, в чем её нет, — искренне воскликнул Зубов. — Если вы имеете в виду операцию по захвату космической крепости Кронштадт и случившегося за тем инцидента, то ваша вина там отсутствует полностью. Вы были лишь исполнителем воли адмирала Василькова.

— Я верила ему, — тихо произнесла девушка.

— Понимаю, я сам был можно сказать, несколько удивлен поступком Александра Ивановича, — кивнул Демид. — Но позже поразмыслив, задался вопросом — так ли безрассуден был Васильков в своих действиях? Контроль над императором открывает невероятные перспективы. Да, это превращает большинство игроков в твоих кровных врагов, но такая игра, пожалуй, стоит свеч.

— Поверьте, я лучше вас знаю этого человека, — грустно усмехнулась Доминика.

— Это очевидно.

— И поэтому могу сказать, — продолжала Кантор, — что когда контр-адмирал Васильков принимал эту нелепую присягу от мальчика-императора, он не думал ни о каких перспективах и выгодах. Не о власти думал он, когда вставал на защиту Ивана Константиновича, а о том, как уберечь ребенка от новых потрясений. Александр слишком благороден, и это проклятое благородство его в итоге и погубит.

— Его благородство спасло мне жизнь уже несколько раз, — задумчиво произнес Демид. — За это качество я его и уважаю.

— Не только вас спасал наш идеальный рыцарь, — Доминика обвела рукой пространство коридора. — Очередь из благодарных, включая меня, была бы бесконечной. Только что толку? Люди не ценят доброту и быстро о ней забывают.

— Я помню, — твердо сказал Зубов. — И когда-нибудь отплачу адмиралу Василькову тем же.

— Только постарайтесь не быть слишком добрым, когда будете гоняться за ним по всему ближнему и дальнему космосу, — нахмурилась Доминика, почувствовав упрек в свой адрес в последней фразе собеседника. — Иначе никогда его не поймаете, а это чревато последствиями.

— О чем вы?

— О том, что командующий Дессе становится очень неблагосклонным к людям, которые его подводят, — многозначительно произнесла вице-адмирал, явно со знанием дела. — Эта операция по поимке императора в случае успеха принесет вам огромные бонусы и возможно даже восстановит вашу репутацию в глазах общества.

— Плевать мне на репутацию и на общество! — не сдержался Зубов.

— Это только слова, — усмехнулась Доминика Кантор. — Ни на кого вам не плевать. И вы прекрасно понимаете — это ваш последний шанс. Задумайтесь, что будет в случае неудачи? Боюсь, захват мальчишке-императора является для вас последней надеждой.

Теперь уже Демид был явно задет её словами, но внутренне признавал их правоту. Поэтому промолчал, не став спорить.

— Я сожалею о том, что произошло, — сказал он уже на взлетной площадке, стоя у офицерских шаттлов.

— О чем именно? — удивленно спросила Доминика.

— О том, что вы пострадали, о том, что потеряли человека, которого любили, о том, что сейчас не можете быть рядом с ним, — Демид говорил сбивчиво, стараясь подобрать правильные слова.

К его изумлению, вместо печали он увидел на лице Доминики лишь саркастическую усмешку.