Зато я увидел другое… Вернее, других. И понял, кому принадлежал давешний «Мерседес», чуть ли не единственный на всю Москву[1]. Буквально за соседним столиком сидели не кто иные, как Высоцкий и Марина Влади. В первый миг у меня даже захолонуло всё внутри. В той жизни так и не довелось побывать на концерте Высоцкого, а в этой жизни посчастливилось увидеть его живьём, да ещё и в неформальной обстановке. Причём из сидевших в этом уютном зальчике на Высоцкого с супругой никто особо и не пялился, во всяком случае, внаглую, хотя исподтишка поглядывали, при этом что-то (или кого-то) негромко обсуждая.

Застолье у звёздных соседей было в самом разгаре, правда, без спиртного. Понятно, Высоцкий за рулём, опасается, хоть я читал где-то, что все гаишники при появлении «Мерседеса» певца вытягивались по стойке «смирно». Вероятно, заехали просто перекусить, может быть, после спектакля… Хотя справедливости ради стоит заметить, что обычно так рано спектакли не заканчиваются.

При этом Высоцкий курил одну за другой, если судить кучке окурков в пепельнице. И курил не какую-нибудь «Яву», что по 30 копеек за пачку, а «Winston», который разве что у фарцы можно было приобрести или самому привезти из-за границы. Собственно, пачка лежала на столе, рядом с бутылкой минеральной воды «Боржоми».

Владимир Семёнович покосился в нашу сторону, и я понял, что он узнал Герман. А та узнала его, поздоровалась и одарила лёгкой улыбкой. Высоцкий брякнул: «Здравствуйте!», и кивнул, с какой-то даже снисходительностью, а Влади расщедрилась на улыбку. При этом её оценивающий взгляд на пару секунд задержался на мне. Я тоже кивнул и улыбнулся, не забывая отодвинуть стул, чтобы Герман могла на него сесть.

Из большого зала доносилась живая музыка, ансамбль с приданной ему духовой секцией играл что-то джазовое. Здесь музыка слышалась чуть приглушённой, поэтому не нужно было повышать голос, чтобы услышать собеседника.

Официант с папочкой-меню не заставил себя ждать.

— Анна, выбирайте, — предложил я.

— Я много не ем, особенно вечером — сразу предупредила она.

— А я чертовски проголодался, — широко улыбнулся я своей спутнице. — В общем, будете вы есть или нет, а я всё равно закажу на двоих самое вкусное. Знаете русскую поговорку, что аппетит приходит во время еды?

— Так я тоже голодна, просто у меня привычка на ночь не наедаться… Ой, ладно, — махнула она рукой, — заказывайте, а там посмотрим.

Я заказал всё то же самое, что и во время визита сюда в компании Риты. В качестве аперитива выбрали «Киндзмараули». Красное-полусладкое лично у меня хорошо поднимает аппетит, а этот сорт я вообще считал одним из лучших, хотя в своей прошлой жизни много чего пробовал. Главное – не напороться на подделку. Но в качестве подаваемого здесь вина я был уверен, поскольку заведение дорожило своей репутацией.

Ждать заказанного пришлось недолго. Официант сам разлил вино по бокалам, после чего гордо удалился, а я, взявшись кончиками пальцев за тонкую ножку, не без торжественности в голосе произнёс:

— Предлагаю тост за знакомство и за наше сотрудничество. Кто знает, возможно, эти две песни – далеко не последние, которые я вам дарю.

— Очень хороший тост, — согласилась Герман.

Бокалы звонко соприкоснулись краями, а их содержимое было немедленно распробовано. Приятный нежно-бархатистый, слегка терпкий вкус обволакивал язык, рождая фантазии о залитых солнцем виноградниках Алазанской долины. Хорошо мы сидели, болтая о всяком-разном. Теперь уже Анна больше рассказывала о себе, хотя тему детства, пропавшего без вести в 37-м отца и аварию в Италии постаралась обойти. Зато с удовольствием поведала о поездках на европейские конкурсы и фестивали, о гастролях по Советскому Союзу, когда судьба порой заносила в такие дебри, что и на карте найти трудно. И с благодарностью в глоссе о редакторе всесоюзной студии грамзаписи «Мелодия» Анне Качалиной, у которой в её небольшой квартирке несколько лет останавливалась во время приездов в Москву. Трудно представить, но у Герман попросту не было денег на гостиницу, а организаторы почему-то такой услуги не предоставляли.

— Да не обращай ты на такие мелочи внимания! — отвлёкся я на ставший чуть более сильным голос Влади. — Ну пропесочил тебя Любимов, так уже сколько раз такое было. Ты же сам говорил, что у него… как это… а, семь пятниц на неделе. Сегодня поругает – завтра похвалит. Тем более ты на самом деле виноват, опоздал на репетицию.

— Так если бы пропесочил, — тоже чуть слегка прибавил голоса Высоцкий. — Он же, сволочь, на гастроли меня теперь не берёт.

— Володя, ну это же ГДР. Было бы из-за чего расстраиваться.

— Да я не из-за того, что это ГДР, — махнул рукой Высоцкий. — Пусть даже в Америку не полетел бы… Но он меня как бы всему коллективу противопоставляет, мол, смотрите, звезда нашлась, позволяет себе на репетиции опаздывать. Я ж ему объясняю, что мы доснимали сцены с Говорухиным, не уложились маленько по времени, в театр мчался так, что чуть в аварию не попал. Опоздал всего на двадцать минут, так он меня показательно выгнал с репетиции. При всех! И отчитал, как мальчишку.

Надо же, на моих глазах хоть и краем, но была затронута тема съёмок знаменитого фильма «Место встречи изменить нельзя». Ну а каких ещё съёмках с Говорухиным могла идти речь? Как раз в прошлом году должны были вроде бы начать снимать, а в этом закончить. Наверное, как раз снимают эпизоды с Шараповым на воровской «малине» и захватом банды в подвале магазина. Как раз в фильме, который я видел, дело зимой происходило.