Но это совсем не было похоже на дом.

По непонятной причине он казался чьей-то позолоченной тюрьмой.

20

Оливер

Я всегда знал, что Карма знает мой адрес и рано или поздно нанесет мне визит. Но я и представить себе не мог, что она вынесет наказание в виде моей первой и единственной любви, достающей из бардачка шипастый фаллоимитатор и вынуждающей меня оправдываться.

Оправдания не было.

Все началось как небольшой тест. Чтобы проверить, смогу ли я работать так же, как и все остальные, с реквизитом, неимоверным количеством алкоголя и ДНК длиннее, чем «Властелин колец».

Как только я понял, что оборудование не поможет, я спрятал его в очевидных местах, чтобы сбить друзей со следа. Конечно, я знал, что они считают мой глупый поступок чуть менее правдоподобным, чем политическое обещание в предвыборный сезон. Но чем больше я нагнетал обстановку, чем больше старался сохранить ее в неприкосновенности, тем меньше они лезли на рожон.

Впрочем, так было не всегда.

В последнее лето, которое мы с Брайар провели вместе, - лето, когда у нас был секс, - все, что мне было нужно, это чтобы она дышала, даже не находясь рядом со мной, и мне этого было достаточно.

Я толкнул дверь.

— Добро пожаловать домой, Обнимашка.

Трио и Гизер выскочили из семейной комнаты - Трио на трех похожих на прутики борзых ногах, а Гизер на скейтборде. Брайар присела и позволила двум моим уродливым, как грех, собакам лизать ее лицо и прыгать на нее, осыпая их носы поцелуями.

Поскольку собаки, в отличие от людей, добры по своей природе, они не стали расспрашивать о незнакомце в их доме и отреагировали с энтузиазмом убежденного свифтианца. Трио перекатился на спину и подставил ей живот для поглаживания, а Гизер навострил свои большие ушки, умоляя почесать место за ними.

— Ребята, вы рады видеть маму? Правда? — ворковала Брайар.

Мне хотелось убить себя. Не из-за чувства вины, а потому что это давало мне возможность заглянуть в альтернативную вселенную. Ту, где я не облажался с Брайар. В которой она действительно могла бы стать матерью этих собак. В которой мне не нужны были шипастые дилдо и пояса целомудрия, чтобы сбить друзей со следа, потому что я боялся, что хоть унция их сострадания разрушит стальную стену, которую я воздвиг вокруг себя.

Она минут двадцать возилась с собаками, пока я нервно поглядывал на второй этаж. Я знал, что мой сожитель не выйдет. Он никогда и не выходил. Ни разу за пятнадцать лет, прошедших с тех пор, как я разрушил наши жизни.

Но он не хотел, чтобы она была здесь.

У нас были ядерные аргументы по телефону по поводу ее переезда сюда. В конце концов, он ничего не мог поделать.

Это был мой дом.

Я прервал ее любовные утехи с щенками, потянулся к полкам из черного ореха от пола до потолка и достал голубую розу, которую выбрал заранее.

— Роза для моей Брайар Роуз.

Брайар подняла голову, ее рука обхватила Гизера. Трио бегал вокруг нее кругами, виляя хвостом так сильно, что его тело раскачивалось из стороны в сторону, не обращая внимания на сдержанную мамину улыбку. Ее зрачки сфокусировались на розе. Она медленно встала, вырвала ее из моих пальцев и прижала к своему маленькому носику.

Мое сердце сжалось, и я даже не знал, почему.

— Ты помнишь? — прохрипел я.

— Думаю, да. — Ее пальцы перебирали лепестки голубой розы. Она казалась завороженной этим. — Я помню, как ты рассказывал мне, что каждая роза должна быть окрашена индивидуально, и что тебе приходится заказывать их откуда-то издалека. — Она подняла глаза. — Это наша традиция?

Была, пока я все не испортил.

— Да. — Я прочистил горло. — Да. Каждый день я дарю тебе одну из этих роз.

— Каждый день? Подожди. — Она изучала розу, поднося ее к естественному свету, проникающему через окна. — Она не крашеная. Их выращивают вот так. Мне показалось, ты сказал, что их не разводили.

— Нет. — Я почесал затылок, желая унять жар, поднявшийся к щекам. — Некоторое время назад я вложил деньги в ботанический стартап, которым руководила команда ученых из Дэвиса, Корнелла и Гарварда. Они разгадали код. У меня их полный двор.

Я сказал, что избавился почти от всех следов Брайар.

Ключевое слово: почти.

Она была как надоедливая опухоль, засевшая во всех закоулках моих самых жизненно важных органов. Даже самый талантливый врач не смог бы удалить ее всю одним махом.

Брайар подпрыгнула на носочках и от волнения сжала розу в кулаке. Ее голова закружилась в поисках двора.

— Можно мне посмотреть?

— Не спеши, гонщица. — Я положил руки ей на плечи, успокаивая ее, пока она не оказалась снова на больничной койке. — У нас есть все время в мире.