К самим кораблям претензий гораздо меньше, в поражениях виноват в первую очередь «человеческий фактор». Построенные по переработанному французскому проекту «бородинцы» показали удивительную живучесть, несмотря на значительную перегрузку и полыхающих на них пожарах из-за огромного количества дерева, ведь даже палубные настилы не стали выламывать, хотя всем было ясно, что они и есть главный источник пожаров. К тому же под досками и линолеумом, что вообще отлично горит, скопилась угольная пыль, набившаяся после многочисленных погрузок.

— У японцев только одна проблема — у них сейчас просто мало «больших пушек». Вернее, очень мало — всего дюжина 305 мм, плюс пара десятидюймовых стволов. Недостаточно, скажу так, чтобы за полчаса нанести фатальные повреждения даже плохо забронированному «иноку». Потому они, как и мы решили довооружить корабли более тяжелыми пушками, чем обычные шесть дюймов. Но даже восьмидюймовые снаряды слишком слабы, чтобы потопить броненосец, или хотя бы выбить на нем артиллерию.

— Я это заметил, ваше высокопревосходительство — по «Громобою» били из тридцати двух таких стволов, но флагман Дабича устоял…

— Мы его просто вовремя вывели, иначе бы у него оконечности в швейцарский сыр превратились — одни сплошные дырки. И трубы посбивали — куда потом «калека» уйдет, далеко ли отползет? Но вот нашему «Цесаревичу» они бы ни хрена такого не сотворили — шестидюймовая броня великолепная защита против 203 мм снарядов. Потому «асамоиды» в боевой линии совершенно не нужны, как ни странно, даже после перевооружения на один восьмидюймовый калибр — они не в состоянии причинить фатальных повреждений настоящему броненосцу. А превосходство в скорости не играет в таком бою роли — «клыки» важнее резвости. Тут «Касуга» намного опаснее, хотя у корабля всего два крупнокалиберных орудия. Теперь понимаете, почему для наших «рюриковичей» этот бой в линии последний — их просто утопят, стоит им встретиться еще раз с противником, но без поддержки наших броненосцев. И «Баян» потому не нужен — крейсер не имеет ощутимого превосходства в скорости, чтобы избежать боя, и при этом недостаточно сильно вооружен, чтобы драться с таким противником самостоятельно. Схватку даже с одним «асамоидом» сейчас вчистую проиграет — три ствола против восьми, весьма ощутимая разница. Если бы не был хорошо забронирован, его полчаса тому назад просто вышибли из боевой линии на счет «раз-два».

Матусевич еще раз посмотрел в бинокль на неприятельские корабли, что шли среди всплесков — бой продолжался беспрерывно, пусть и не такой как в самом начале. Противоборствующие стороны выдохлись, силы человеческие не бесконечны, но воля командующего заставляет людей продолжать воевать. Вот тут и начало сказываться физическое превосходство русских матросов, банально более сильных и крепких. Низкорослые японцы выдохлись, тем более подача к «промежуточному» и среднему калибру, располагавшемуся в казематах и палубных установках, у них была ручная. Да и запас снарядов в подбашенных отделениях закончился, и сами башни чуть ли не втрое снизили темп стрельбы. Так что роли сейчас переменились, стреляли в основном русские, а японцы уже отстреливались.

— Это не Цусима, где вы делали долгие перерывы для отдыха. Тут вам не там, вы у меня еще вдоволь побегаете, — пробормотал под нос Матусевич, и подняв глаза увидел недоумение на лице Вирена.

— Вы что-то сказали, ваше высокопревосходительство?

Командующий оторвался от мыслей, еще раз оглядел две сражающиеся колонны, уже вяло ведущие перестрелку, и теперь уверился, что японцы явно не ожидали такого «забега» без всякого перерыва. Он еще специально устроил «рваный темп» — то сближаясь, то отставая, все же теперь превосходства в скорости у противника не имелось. А такие ситуации еще больше выматывают людей, которым дают не время для отдыха, а его иллюзию.

Вдали виднелась полоса Шандунга, и если продвинутся на тридцать пять миль, то откроется Вей-Хай-Вей. Именно эта военно-морская база Британской империи уже несколько раз ломала ему расчеты, но теперь прежние «фокусы» могут выйти самим англичанам «боком». Но тут Николай Александрович «придавил» в себе такие мысли — все зависит от своевременного подхода эскадры вице-адмирала Чухнина, а то известно, что может рассмешить всевышнего на небесах.

И оторвавшись от зрелища перестрелки, внимательно посмотрев на «Баян», Матусевич продолжил разговор с Виреном:

— Вот потому я настоял на отмене французского заказа на «Адмирала Макарова», и строительства двух других крейсеров данного типа на наших верфях. Скорость у них недостаточная, а когда начнется повсеместное внедрение турбин на флотах всех стран, тогда станет вообще жалкой. Зачем нам корабли, которые неспособны сражаться с противником, ни догнать, ни убежать от него. Нужны легкие крейсера по типу «Аскольда», но с броневым поясом и увеличенной на два узла скоростью — их и заказали, верфи простаивать не будут. Пока с паровыми машинами, но будущее за турбинами. И с угля нужно потихоньку переходить на нефть, как уже сделали на черноморских «Ростиславе» и «Князе Потемкине» — все же хватило ума отказаться от обратной переделки котлов на уголь.

— Просто пожар чуть не случился на последнем броненосце, вот и решили на всякий случай…

— Обжегшись на молоке, решили дуть на воду, — усмехнулся Матусевич, — не осознали, что нефть гораздо производительней угля. К тому же полный перевод вновь построенных турбинных кораблей на нее приведет к некоторому увеличению скорости, плюс сокращение экипажа за счет кочегаров. Не будет выматывающих команду угольных погрузок, нефть просто заливается насосами через горловины. В минусе и угольные ямы, нефть заливают в цистерны ниже ватерлинии, под защиту поясной и палубной брони, и при необходимости в них можно принять воду, как опустеют. Одна польза для боевых кораблей, как видите, и переход на нефть с отказом от угля лет через десять будет на всех флотах повсеместным явлением.