– Джейн, пойдём-ка наружу! – поторопил Хассек девушку, наскоро ополаскиваясь из того же умывальника. Он был в одной набедренной повязке – и не зря, - теплело снаружи быстро. «Плюс тридцать там будет,» - прикинула про себя Джейн, влезая в тканую рубашку – старую, зашитую. Если предстояла охота, новую одежду портить и пачкать не хотелось.

– Что у них там? – спросила она, обходя «прачечный отряд», - спуск на землю был на пару ярусов ниже. И уступы на внутренних слоях брони показались Джейн удобными ступенями, когда она высунулась из «люка» - и увидела, что дальше ей лезть по сааг-тууловой лапе.

Сбоку громыхнуло, и непрерывно жующий зверь тут был ни при чём – что-то явно взорвалось в воздухе. Хассек ухмыльнулся.

– Охота в разгаре!

Мимо, едва не врезавшись в Джейн, пролетел полуметровый «кальмар». Следом пронеслась стайка помельче. Одного из них догнала «динокарида», на лету втянула хоботком и ушла в небо. Вся земля, ещё не истоптанная бронированным гигантом, покрылась шевелящимися трубками, пузырями, волосатыми спиралями. Деревья – рощица, до которой сааг-туул пока не добрался – выпустила цветные листья и трубчатые соцветия с длиннющими тычинками. Над ними сновали стаи летучей мелюзги, а с неба к каждой из них уже тянулись «пищевые цепочки». Джейн запрокинула голову, чтобы увидеть, откуда же они берутся, - на горизонте сквозь изжелта-зелёные облака проступали смутные тени. «Шу-эсэги?! А-а, понятно. Круговорот веществ на Равнине…»

Едва она неловко спрыгнула с последнего выступа брони, почти из-под ног шмыгнула «куница» с высоко вскинутым полосатым хвостом.

– Нхельви?!

– Страж Хассинельг и ученица Шайис? Мои приветствия! – в десять голосов отозвались с другой стороны. Стайки нхельви носились вокруг, подбирая упавших «кальмаров», - эти существа прилетели метать икру, и она реяла в воздухе, медленно поднимаясь всё выше, а взрослые особи, обессилев, падали на траву. Растения и подземные падальщики тоже не упускали случая их сожрать, так что нхельви очень торопились.

– Ну вот, - Хассек остановился. – Я пойду к охотникам. А ты… видишь, там компания с корзинами? Давай к ним, на месте объяснят.

…«Десант» флоры не терял ни секунды – на глазах лопались семена, корешки оплетали и перемалывали гравий, вздувались клубни и корневища с запасами пищи – и утончались, отдавая всё стеблю с уже созревающими семенами совершенно другой формы и стремительно растущими «механизмами отстрела». Стебель – трубка со множеством сопел, стебель – катапульта со сжимающимися тяжами, стебель-шар, клокочущий изнутри… Среди всего этого деловито бродили Джагулки с корзинами из шкур на костяных каркасах. В одну скидывали полудохлых и совсем уже издохших «кальмаров», в другую – клубни с оторванными корешками и побегами…

– Смотри! – ближайшая Джагулка показала Джейн выдернутую с комом гравия «редьку». Её корни и на весу перемалывали камешки, а из верхней части на глазах прорастали спиральные побеги. Женщина поддела их когтем – чуть ли не до центра «редьки» - и отбросила в корзину с «кальмарами». Корни шевелились, корневище раздувалось, но всё, высосанное из субстрата, оставалось внутри.

– Нож возьми, твоими коготками не поддеть!

Прекратить рост первого «образца» удалось раза с пятого – из дырки в клубне всё лезли и лезли новые побеги. Когда Джейн добралась до «точки роста», клубень усох до размеров ногтя. Девушка бросила его к «кальмарам» - это была уже третья корзина, первые две закинули в пасть сааг-туулу, как белковую подкормку. Со вторым клубнем дело пошло легче, третий «разрядился» в одно движение ножа. Джагулки косились на ковыряние корешков боевым кинжалом и иногда что-то бурчали – но хозяйственным ножом так никто и не поделился, так что Джейн всё пропускала мимо ушей. «Когда-нибудь раздобуду хозяйственный… кто тут главный по камню, и что из моего добра ему может пригодиться? Тряпки самой нужны…»

Чуть поодаль изредка грохотало, а следом будто стучал град, только градины были размером… ну, минимум с кулак. Следом раздавался шорох тушек, подбираемых с гравия, свист щупалец, втягивающих полные корзины под броню сааг-туула, и снова всё стихало – до следующего взрыва. «Из чего они там стреляют?» - Джейн, как ни была занята корешками, норовящими оплести руку (ожоги и мелкие дырки в рукавах и коже уже остались), забросила очередной клубень в корзину («кальмаров» больше не было – ни рядом, ни вокруг) и двинулась на звук.

Там охотники собрались над множеством сетей, в три яруса натянутых меж костяных кольев. Под нижней сеткой, с самой мелкой ячеёй, туча едва различимых существ пожирала что-то, похожее на горку лошадиного навоза. Между сетками к ним прорывались зверьки покрупнее, всасывали их хоботками; следом снижались, прицеливаясь, существа размером с кулак – но верхняя сеть их ещё пропускала. То, что крупнее, застревало в ней; Джейн видела, как Джагулы с копьями ловко гарпунили «зверей», подлетевших слишком близко, - но других это не останавливало. Метрах в десяти над землёй кружили существа похитрее, перехватывая тех, кто наловил мелких падальщиков и пытался вернуться «на борт» шу-эсэга. Они выстраивались ярусами, и к ним уже спускалось что-то трёхметровое, в щитках, с торчащими из пасти крючьями. «Охотник на стайную рыбу,» - успела подумать Джейн, прежде чем Джагул, вставший поодаль, вскинул арбалет.

Это был даже не арбалет, - какой-то перекошенный лук с ложем, но без пружины, с упругими тяжами разной длины – и то, что он выпустил, не удалось даже разглядеть, так оно завертелось на лету… и разорвалось в пыль, воздушной волной оглушив всю стаю. Трёхметровую тушу подхватил Хассек – белый луч толкнул её в сторону, крутнул, уменьшая скорость падения, и мягко уложил у сетки. Джагулы вдвоём подобрали её и бегом потащили к свисающим тросам-щупальцам.

«Так эти их недоарбалеты стреляют… гранатами?!» - Джейн, забыв обо всех клубнях и кореньях на свете (о какие-то стебли, уже готовые выстрелить семенами, она едва не запнулась… впрочем, трескучие залпы звучали то тут, то там – «катапульты», «газовые баллоны», «откидные крышки» срабатывали, запуская летучие семена в небо), медленно двинулась к стрелку. Хассек заметил её раньше и встал на пути.